Античная лирика

«Что за причина тебя иль надежда в Рим привлекает…»

Перевод Ф. Петровского

Что за причина тебя иль надежда в Рим привлекает,
Секст? И чего для себя ждешь ты иль хочешь, скажи?
«Буду вести я дела, — говоришь, — Цицерона блестящей,
И на трех форумах мне равным не будет никто».
И Атестин вел дела, и Цивис,[939] — обоих ты знаешь, —
Но не один оплатить даже квартиры не мог.
«Если не выйдет, займусь тогда я стихов сочиненьем:
Скажешь ты, их услыхав, подлинный это Марон[940]».
Дурень ты: все, у кого одежонка ветром подбита,
Или Назоны они, или Вергилии здесь.
«В атрии[941] к знати пойду». Но ведь это едва прокормило
Трех-четырех: на других с голоду нету лица.
«Как же мне быть? Дай совет: ведь жить-то я в Риме решился?»
Ежели честен ты, Секст, лишь на авось проживешь.

«И лица твоего могу не видеть…»

Перевод Ф. Петровского

И лица твоего могу не видеть,
Да и шеи твоей, и рук, и ножек,
И грудей, да и бедер с поясницей.
Одним словом, чтоб перечня не делать,
Мог бы всей я тебя не видеть, Хлоя.

«Малый Юлия садик Марциала…»

Перевод Ф. Петровского

Малый Юлия садик Марциала,
Что, садов Гесперидских[942] благодатней,
На Яникуле[943] длинном расположен.
Смотрят вниз уголки его на холмы,
И вершину его с отлогим склоном
Осеняет покровом ясным небо.
А когда затуманятся долины,
Лишь она освещенной выдается.
Мягко к чистым возносится созвездьям
Стройной дачи изысканная кровля.
Здесь все семеро гор державных видно,
И весь Рим осмотреть отсюда можно,
И нагорья все Тускула[944] и Альбы[945],
Уголки все прохладные под Римом,
Рубры[946] малые, древние Фидены[947]
И счастливую девичью кровью
Анны рощицу плодную Перенны[948].
Там, — хоть шума не слышно, — видишь, едут
Соляной иль Фламиньевой дорогой[949]:
Сладких снов колесо не потревожит,
И не в силах ни окрик корабельный,
Ни бурлацкая ругань их нарушить,
Хоть и Мульвиев рядом мост[950] и быстро
Вниз по Тибру суда скользят святому.
Эту, можно сказать, усадьбу в Риме
Украшает хозяин. Ты как дома:
Так он искренен, так он хлебосолен,
Так радушно гостей он принимает,
Точно сам Алкиной[951] благочестивый
Иль Молорх[952], что недавно стал богатым.
Ну, а вы, для которых все ничтожно,
Ройте сотней мотыг прохладный Тибур[953]
Иль Пренесту[954] иль Сетию[955] крутую
Одному нанимателю отдайте.
А по-моему, всех угодий лучше
Малый Юлия садик Марциала.

«Мать Флакцилла и ты…»

Перевод Ф. Петровского

Мать Флакцилла и ты, родитель Фронтон, поручаю
Девочку эту я вам — радость, утеху мою,
Чтобы ни черных теней не пугалась Эротия-крошка,
Ни зловещего пса Тартара с пастью тройной.
Полностью только шесть зим она прожила бы холодных,
Если бы столько же дней было дано ей дожить.
Пусть же резвится она на руках покровителей старых
И по-младенчески вам имя лепечет мое.
Нежные кости пусть дерн ей мягкий покроет: не тяжкой
Будь ей, земля, ведь она не тяготила тебя!

«Вот что делает жизнь вполне счастливой…»

Перевод Ф. Петровского

Вот что делает жизнь вполне счастливой,