Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

И все живет, и все играет —
Луч солнца на коньках домов,
Тень, что по речке пробегает,
Синь неба, прозелень холмов,

На склонах мак и клевер красный…
Природа, полная любви,
Мне говорит с улыбкой ясной:
Не бойся, человек, живи!

К Л Перевод А. Ахматовой

С тростинкой хрупкою надежды наши схожи,
Дитя мое, в руках господних наши дни,
Всей нашей жизни нить в суровой власти божьей,
Прервется нить — и где веселия огни?
          Ведь колыбель и смерти ложе, —
          От века на земле сродни.

Я некогда впивал душою ослепленной
Чистейшие лучи моих грядущих дней,
Звезду на небесах, над морем Альциону
И пламенный цветок среди лесных теней.
          Виденья этой грезы сонной
          Исчезли из души моей.

И если близ тебя, дитя, рыдает кто-то,
Не спрашивай его, зачем он слезы льет, —
Ведь плакать радостно, когда томит забота,
Когда несчастного жестокий рок гнетет.
          Слеза всегда смывает что-то
          И утешение несет.

2 июня 1839 г.

OCEANO NOX[470] Перевод В. Брюсова

Сен-Валери-на-Сомме

Вас сколько, моряки, вас сколько, капитаны,
Что плыли весело в неведомые страны,
В тех далях голубых осталось навсегда!
Исчезло сколько вас, — жестокий, грустный жребий!
В бездонной глубине при беспросветном небе
Навек вас погребла незрячая вода!

Как часто путь назад не мог найти к отчизне
Весь экипаж судна! Страницы многих жизней
Шторм вырывал и их бросал по волнам вмиг!
Вовек нам не узнать судьбы их в мгле туманной.
Но каждая волна неслась с добычей бранной:
Матроса та влекла, а та — разбитый бриг.

И никому не знать, что сталось с вашим телом,
Несчастные! Оно, по сумрачным пределам
Влачася, черепом о грани камней бьет.
А сколько умерло, единой грезой живших,
Отцов и матерей, часами стороживших
На берегу — возврат того, кто не придет!

Порой, по вечерам, ведут о вас беседы,
Присев на якорях, и юноши и деды
И ваши имена опять твердят, смешав
Со смехом, песнями, с рассказами о шквале
И с поцелуем тех, кого не целовали, —
Тогда как спите вы в лесу подводных трав.

Мечтают: «Где они? На острове безвестном,
Быть может, царствуют, расставшись с кругом тесным
Для лучших стран?» Потом — и имена в туман
Уходят, как тела ушли на дно бесследно,
И Время стелет тень над вашей тенью бледной, —
Забвенье темное на темный океан.

Вас забывают все — с тем, чтоб не вспомнить снова:
Свой плуг есть у того, свой челн есть у другого!