Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

И сохранил ли я свет юности моей
В своем завороженном взоре?

Я одинок. Душа усталости полна.
Я звал — никто мне не ответил.
О волны! Может быть, я тоже лишь волна?
Не вздох ли ветра я, о ветер?

Увижу ли я то, что в прошлом так любил,
Иль ночь все это поглотила?
Быть может, призрак я, бродящий средь могил?
Быть может, вся земля — могила?

Или иссякли жизнь, надежда и любовь?
Я жду, прошу и умоляю,
Последней капли жду и потому-то вновь
Пустые урны наклоняю.

О, как на прошлое нам тяжело смотреть!
Как память нам тревожит сердце!
Вблизи я чувствую, как холодна ты, смерть,
Засов, чернеющий на дверце.

И, в мысли погружен, я слышу ветра вздох,
Плеск волн я слышу вечно юных…
Как лето ласково! Цветет чертополох,
Синея на прибрежных дюнах.

5 августа 1854 г.,

в годовщину моего прибытия на Джерси

MUGITISQUE ВОUМ[478] Перевод Бенедикта Лившица

Мычание волов в Вергилиевы годы
На склоне дня среди безоблачной природы
Иль в час, когда рассвет, с полей прогнавши мрак,
Волнами льет росу, ты говорило так:

— Луга, наполнитесь травою! Зрейте, нивы!
Пусть свой убор земля колеблет горделивый
И жатву воспоет средь злата хлебных рек!
Живите: камень, куст, и скот, и человек!
В закатный час, когда в траве, уже багряной,
Деревья черные, поднявшись над поляной,
На дальний косогор, как призраки, ползут
И смуглый селянин, дневной окончив труд,
Идет в свой дом, где зрит над кровлей струйку дыма,
Пусть жажда встретиться с подругою любимой,
Пускай желание прижать к груди дитя,
Вчера лишь на руках шалившее, шутя,
Растут в его душе, как удлиненье тени!
Предметы! Существа! Живите в легкой смене,
Цветя улыбками, без страха, без числа!
Покойся, человек! Будь мирен, сон вола!
Живите! Множьтеся! Бросайте всюду семя!
Пускай, куда ни глянь, почувствуется всеми,
При входе ли в дома, под цвелью ли болот,
В ночном ли трепете, объявшем небосвод, —
Порыв безудержный любить: в траве ль зеленой,
В пруде ль, в пещере ли, в просеке ль оголенной,
Любить всегда, везде, любить, что хватит сил,
Под безмятежностью темно-златых светил.
Заставьте трепетать уста, крыла и воздух,
Сердцебиения любви, забывшей роздых!
Лобзанье вечное пускай лежит на всем,
И миром, счастием, надеждой и добром,
Плоды небесные, падите вниз, на землю!

Так говорили вы, и, как Вергилий, внемлю
Я вашим голосам торжественным, волы,
И нежит лебедя — вода, скалу — валы,
Березу — ветерок и человека — небо…
О, естество! О, тень! О, пропасти Эреба![479]

Марин-Террас, июль 1855 г.

ВИДЕНИЕ Перевод М. Кудинова

Я видел ангела: возник он предо мною,
И буря на море сменилась тишиною,