и лавками мастеровых и великое множество других незначительных, но очаровательных деталей и описывать, описывать, описывать это неброское уютное великолепие, не умолкая ни на миг…
А ноги тем временем несли меня к Дому у Моста. Я здорово надеялся, что мне удалось провести Джуффина, потому что если не удалось… Откровенно говоря, я предпочитал не задумываться о возможных последствиях.
Удача пока не оставляла меня: в коридоре Управления было пусто. Я бегом бросился вниз, туда, где начиналась узкая лестница, крутые ступеньки которой устремлялись под землю. Наспех сфабрикованный сэр Макс тем временем предавался ностальгической экскурсии у стен Мохнатого Дома. К этому моменту я достиг выдающихся успехов: мой бывший «царский дворец» был куда более реален, чем самый достоверный из миражей, ноздри мои трепетали от терпкого запаха обвивших его вечнозеленых растений; казалось, еще немного, и я смогу прикоснуться к мягким, как у лиственницы, иголочкам…
Черт, но я действительно уткнулся в них носом!
«Ты переиграл, дружище! Опять перегнул палку, как всегда», — угрюмо подумал я, обнаружив, что больше не спускаюсь вниз по каменным ступенькам, истертым сапогами многих поколений могущественных угуландских чародеев, а стою перед входом в Мохнатый Дом и растерянно поглаживаю оккупировавшую его стены бархатистую зелень, влажную после недавнего дождя. Надо понимать, это было грандиозное достижение на поприще магического искусства, но в гробу я видел свои драгоценные достижения! Сейчас мне требовалось совсем другое: оказаться на Темной Стороне, чем скорее, тем лучше.
— Подожди-ка, — вслух сказал я себе. — Не дергайся. Возможно, это выход.
Досадно, конечно, что неконтролируемое могущество унесло меня из подземелий Управления, но мне вовремя пришло в голову, что сам по себе такой способ перемещения — очень даже ничего. Если я сосредоточусь и представлю себе прогулку по Темной Стороне столь же достоверно и детально, как только что рисовал перед своим внутренним взором Мохнатый Дом, результат вполне может оказаться удовлетворительным. Чем черт не шутит: вдруг я действительно окажусь на Темной Стороне Ехо, без предварительной беготни по крутым лестницам и бесконечным подземным лабиринтам Дома у Моста! Во всяком случае, стоило попробовать. И немедленно: я уже и так потерял слишком много времени.
Мне требовалось не так уж много: темнота и возможность идти вперед, не глядя под ноги. Вообще-то, даже эти условия не были непременными, но так уж я привык.
«Просто закрою глаза, — решил я, — и пойду по проезжей части, благо столкновение с чужим амобилером мне не грозит».
Перспектива потерять ориентацию и вмазаться лбом в дерево или стену близлежащего дома меня не пугала: тоже мне горе! Ну стукнусь, ну и что? Значит, потру ушибленное место и начну сначала — а что еще прикажете делать?!
Я медленно брел по мостовой, инстинктивно раскинув руки в стороны, чтобы смягчить возможный удар, и представлял себе, как опустевшие улицы Старого города укутываются мерцающим туманом, превращаются в зыбкий пейзаж Темной Стороны. Отчаяние и страх, как ни удивительно, лишь обострили мою способность концентрироваться на цветных картинках, нарисованных воображением в темноте под закрытыми веками. Я сосредоточенно представлял себе теплое сияние, исходящее от разноцветных камешков тамошних мостовых и островерхих крыш, серебристые потоки неторопливого ветра и смутное бормотание перламутровых деревьев — иных воспоминаний о Темной Стороне у меня, кажется, и не было.
Сделав всего пару дюжин шагов, я остановился, задохнувшись от сокрушительного ощущения, сладкого и ужасающего. Меня словно бы захлестнула мощная волна, описать природу которой я не берусь. Ее прикосновение немного походило на электрический разряд, но вибрации, сотрясавшие мое тело, были нежными и осторожными. У таинственной, сокрушительной силы, взявшей меня в оборот, не было намерения отнимать мою жизнь. Кажется, она просто решила приветливо поздороваться.
От неожиданности я открыл глаза и обнаружил, что все уже случилось: я был на Темной Стороне Ехо.
— Так быстро! — изумленно сказал я вслух. — Вот здорово!
Я обрадовался успешному исходу эвакуации своего драгоценного тела за пределы внезапно взбунтовавшейся реальности и напрочь забыл, что настоящая битва еще и не начиналась. С минуты на минуту мне наверняка следовало ждать в гости грозного и, увы, куда более проницательного, чем мне бы хотелось, сэра Джуффина Халли, который, вне всякого сомнения, не даст мне просто так выйти из игры.
Но в тот миг я и думать не мог о каких-то дурацких битвах со спятившим шефом. Меня окружало сияющее великолепие Темной Стороны, загадочного места, которое — сейчас я знал это без тени сомнения — было моим настоящим домом, моей истинной родиной, какой бы ужасающий смысл ни скрывался за этим банальным определением…
Некоторое время я просто бродил по улицам Темной Стороны Ехо. С благодарной улыбкой вдыхал удивительно свежий, густой, как туман, прохладный, как милосердная рука целителя, воздух. Всем телом дрожал от наслаждения — когда знаешь, что каждый твой вдох может стать последним, самые обыденные ощущения воспринимаются с ошеломляющей остротой, а уж ощущения человека, прогуливающегося по Темной Стороне, обыденными не назовешь даже при куда менее драматических обстоятельствах!
Разумеется, этот невыносимый кайф не мог продолжаться вечно. Время текло и здесь, медленно, но неумолимо, и мне не удалось ни вырваться из его потока, ни даже нырнуть поглубже. Поэтому в какой-то момент поток времени вынес меня на побережье — туда, где свершаются события… Впрочем, на этом побережье, именуемом «Здесь-И-Сейчас», события не просто свершаются, они
— Сэр Макс, ты что, решил поиграть со мной в прятки?
На Безмолвную речь эта насмешливая реплика Джуффина совершенно не походила. Создавалось впечатление, что голос моего всемогущего шефа звучит отовсюду: доносится из плотно запертых окон домов, стекает с древесной листвы и даже льется сверху, с упоительного лилового неба Темной Стороны. Надо признать, этот слаженный хор звучал вполне зловеще. Сэр Джуффин Халли всегда был признанным мастером спецэффектов, а уж после знакомства с достижениями кинематографа он довел это искусство до совершенства.
— Что ж, очень мило и вполне в твоем духе, — беззаботно заметил Джуффин. Сделал эффектную паузу и добавил: — Только немного несвоевременно, ты не находишь? Ты бы лучше вернулся в Дом у Моста: веселье вот-вот начнется… Неужели ты всерьез вознамерился отсидеться на Темной Стороне?
— Ага, — угрюмо откликнулся я. — Именно что «вознамерился», такое удачное слово!
— Ну, извини, что приходится вносить коррективы в твои планы, дружок. — Кажется, шеф пребывал в столь лучезарном настроении, что испортить его было совершенно невозможно. — Видишь ли, сейчас ты мне нужен именно в Ехо, а не где-нибудь еще. Возвращайся, Макс. Ты же не любишь принуждение, верно? Хороши мы оба будем, если мне придется тащить тебя за шиворот, а ты станешь пронзительно визжать, да еще и вырываться…
Я невольно улыбнулся, представив себе сие дурацкое зрелище. И тут же подумал, что это, наверное, самая последняя из бесчисленных улыбок, потревоживших мои губы по милости сэра Джуффина Халли. Хоть траурный марш по этому поводу заказывай!
— Вы же сами знаете, что по своей воле я не вернусь, — сказал я, внутренне содрогаясь от ужаса.
Как ни крути, а до сих пор мне еще никогда не доводилось ссориться с Джуффином. Видит бог, я бы предпочел прожить жизнь, так и не обогатившись столь ценным опытом. Но меня никто не спрашивал, к сожалению…
Я остановился, почувствовав, что силы оставляют меня, и прислонился спиной к причудливому стволу одного из деревьев, сияющему тусклым, но теплым оранжевым светом, как оживший янтарь. Удивительное дело: я сразу почувствовал себя лучше: и ноги больше не подкашивались, и колени не дрожали. Я почти успокоился и понял, что обязан своим исцелением дереву. Оно великодушно поделилось со мной своей странной силой, так что теперь я мог позволить себе роскошь оставаться упрямым до самого конца и еще
