были ошибочными. Ты говоришь о стыде, Юсуф, но приходила ли в твою голову мысль о том стыде, который испытываю я? Родной брат, тот, кого я любил, ради кого работал не покладая рук, кого отправил учиться, – стал полицейским! Прислужником угнетателей! – Он щелкнул пальцами. – Для этого я не щадил себя? Этому посвятил свою жизнь? Поверь, не ты один испытываешь разочарование. Не ты один считаешь, что потерял брата. Ни дня не проходит без того, чтобы я не вспомнил, не подумал о тебе. И всякий раз душа моя наполняется горечью.
Голос Саиф аль-Тхара упал до свистящего шепота.
– Когда я осознал, что к нам явился именно ты, на мгновение мне показалось… что наконец… – Его глаза сверкнули и тут же погасли. – Но нет. Конечно же, нет. Тебе не хватает силы. Ты предал меня. Ты предал Аллаха. И за это ты понесешь наказание.
Он приставил автомат к голове Халифы.
– Аллах велик и милостив, – сказал Юсуф. – В доказательство собственного величия ему не требуется убивать. Этой истине учил меня Али.
Братья смотрели в глаза друг другу. Прошло пять секунд, еще пять, еще. С громким стоном Саиф аль-Тхар нажал на курок. За мгновение до выстрела рука, сжимавшая автомат, чуть приподнялась, и пуля полетела в небо. Наступившая после этого тишина оглушила обоих. Из-за палатки выбежал взволнованный Мехмет.
– Забери его от меня и не своди с него глаз, – приказал Саиф мальчику. – В разговоры не вступай.
Резко развернувшись, он зашагал прочь.
– Ты решил уничтожить армию? – бросил в удалявшуюся спину Юсуф. – Для этого здесь ящики с взрывчаткой?
Саиф аль-Тхар замер и, не повернув головы, ответил:
– Если ее не уничтожить, то наши находки превратятся в бесполезный мусор. Жаль, но другого выхода нет.
– Бедный Али, – прошептал Халифа.
Десять минут, которые они с сумасшедшей скоростью неслись по дюнам, Тэйра постоянно оглядывалась. Когда стало ясно, что погони не будет, Дэниел вывернул руль направо. Достигнув вершины бархана, он выключил двигатель. Лагерь уже почти растворился в утренней дымке, лучи нежаркого еще солнца окрасили пирамиду в желтовато-пурпурные тона. Храня молчание, оба долго смотрели на величественный утес.
– Мы не можем оставить его там, – сказала наконец Тэйра. Археолог пожал плечами.
– Почему бы не вызвать помощь? – продолжала она. – Полицию, армию, черт возьми?
– Бесполезно. Чтобы добраться сюда, у них уйдет по меньшей мере несколько часов. И это в том случае, если нам поверят. – Дэниел подбросил на ладони ключ зажигания. – Я поеду назад.
– Мы поедем назад.
– У меня такое ощущение, что подобный спор уже имел место. – Он улыбнулся.
– Тогда зачем повторяться? Мы поедем вместе.
– А потом?
– Будет видно.
– Отличный план, Тэйра. Стратегически выверенный.
Дэниел стиснул ладонью ее колено, вставил ключ и оттолкнулся ногой от песка. Мотоцикл плавно покатил вниз.
– Во всяком случае, погода самая подходящая, – негромко произнес он.
– Подходящая для чего?
– Для самоубийства.
Они проехали примерно милю на восток – с тем чтобы от раскопа их отделяли теперь две высокие дюны. Затем Дэниел свернул к югу, где из песка торчал огромный каменный треугольник.
– Ложбина идет почти параллельно лагерю, – объяснил археолог. – Она дает нам шанс подобраться поближе. В любом другом месте нас давно бы уже заметили. Хочется пожить еще хотя бы чуточку, и я не вижу в этом ничего дурного.
Оба бдительно посматривали по сторонам, один раз Дэниел выключил двигатель и прислушался. В пустыне царила абсолютная тишина, отсутствовали всякие признаки того, что дозорные их заметили.
– Все это очень похоже на сон, – задумчиво проговорила Тэйра.
– Если бы.
Минут через пять, когда, по расчетам Дэниела, лагерь был уже совсем рядом, он направил мотоцикл вверх по крутому склону. На вершине дюны двигатель протестующе взвыл. Остановив машину, археолог обвел взглядом местность. Пирамида высилась впереди и чуть левее, за двумя барханами; раскоп и лагерь оставались за ними невидимыми. Наблюдатели исчезли.
– Где они? – спросила Тэйра.
