– Помнишь, на кого они были похожи?
– Сюда приходили три человека, – после некоторого молчания прошептала она инспектору в ухо. – У одного в голове я увидела дырку.
Чуть отстранившись, девочка пальчиком провела по лбу Юсуфа вертикальную черту.
– Вот здесь. А у другого, такого огромного и белого, было забавное лицо.
– Забавное?
– Ну, то есть… Оно было фиолетовое. – Майа приложила ладошку к левой щеке Халифы. – Тут фиолетовое, а все остальное – белое. Еще он держал в руке какой-то непонятный нож, и этим ножом он ударил дедушку Икбара. А двое других схватили дедушку и не отпускали. Я стала тихонько звать на помощь Аль-Гуля, но он не пришел.
Речь девочки превратилась в скороговорку. Захлебываясь словами, она поведала Юсуфу, как трое незнакомцев задавали Икбару вопросы и продолжали наносить ему, уже упавшему, удары. Девочка боялась после ухода страшных мужчин выбраться из своего убежища и ничего потом никому не рассказала. Оказывается, если бы мать узнала о том, что Майа не выпрашивала милостыню у прохожих, а просидела до ночи у Икбара, она наверняка бы жестоко выпорола девочку.
Юсуф внимательно слушал, вылавливая в почти бессвязных фразах крупицы информации. Когда Майа, выбившись из сил, внезапно на половине слова смолкла, он посадил малышку на прилавок и вытер носовым платком ее мокрое от слез личико. Девочка тут же достала из кармана сахарного верблюжонка.
– Наверное, тебе не стоит обижаться на Аль-Гуля. Я уверен, он очень хотел помочь, только не смог выбраться из своей лампы.
– Почему? – отвлеклась на мгновение от конфеты Майа.
– Потому что джинн появляется тогда, когда кто-нибудь потрет лампу. Человеку нужно призвать его в наш мир.
Брови Майи поднялись домиком, на губах проступила несмелая улыбка.
– Давай потрем ее прямо сейчас, а?
– Потереть, конечно, можно, но ты должна помнить, что джинну разрешается прийти к человеку всего три раза. Будет стыдно, если мы потревожим его без причины, согласна?
– Да, – подумав, кивнула малышка и внезапно объявила: – Ты мне нравишься.
– Ты мне тоже, Майа. Ты очень храбрая девочка. – Выждав секунду, Юсуф добавил: – У меня есть для тебя несколько вопросов.
Майа тихонько грызла леденец, ее голые пятки почти беззвучно барабанили по передней стенке прилавка.
– Видишь ли, я хочу поймать тех, кто причинил зло дедушке Икбару. Ты мне поможешь?
Пятки забарабанили чаще.
– Хорошо.
– Ты сказала, страшные мужчины что-то просили у Икбара. А не помнишь, что именно?
Подумав, Майа покачала головой.
– Уверена?
Утвердительный кивок.
– А что он говорил этим людям? Что он сказал, когда они его били? Пожалуйста, вспомни.
– Он кричал: «Я ее продал, я ее продал!»
– Он не сказал кому? Не назвал имени?
Майа опустила голову. Когда по прошествии, как показалось инспектору, целой вечности она вновь подняла ее, в глазах девочки читалось выражение вины.
– Не переживай, у тебя все получится.
Чем подстегнуть ее память? На ум пришел утренний разговор со следователем, и Халифа рискнул:
– Не сказал ли дедушка Икбар, что продал ее англичанину?
Новый энергичный кивок.
– Англичанину, который работает в Саккре? – отчетливо и очень медленно, едва ли не по слогам выговорил Юсуф.
За продолжительной паузой последовал очередной кивок. Так, подумал инспектор, не стоит спешить. Вернемся немного назад.
– Майа, несколько дней назад в лавку никто не заглядывал?
Давным-давно Халифа слушал в университете лекции профессора Маллрея. Сейчас требовалось во что бы то ни стало вспомнить, как он выглядел.
– Скажем, высокий такой мужчина с длинными седыми волосами. На носу у него должны
