— Дядя, ты кто? — направив на него автомат, спросил я мужика в кепке.
— А вы? — хриплым и немного простуженным голосом, вопросом на вопрос, отозвался он.
Глядя на человека передо мной и оценив его бодрое и небоязливое поведение перед стволом «абакана», у меня появилась твердая уверенность в том, что все складывается отлично и, невольно улыбнувшись, я произнес:
— Я первый спросил.
Мужик тоже улыбнулся, выставил перед собой покрытые грубыми мозолями широкие ладони, и ответил:
— А я инженер из Москвы, прислали в командировку рулевое устройство корвета на ходовых испытаниях отрегулировать, а тут ночной пожар, и бунт корабельщиков из Сестрорецка. Когда мятежники вышли в море, я в румпельном отделении прятался, но меня обнаружили. Убивать, слава богу, не стали, но и за своего не держали.
— Тебя как зовут?
— Станислав Петрович.
Опустив автомат, я присел на место командира корабля, и отдал команду начинать зачистку и осмотр корвета, а сам, вновь сосредоточил внимание на пленнике, и стал более подробно расспрашивать его о том, что происходило в Сестрорецке. Московский технарь, Станислав Петрович, по фамилии Реутов, человеком в общении оказался легким. Рассказал все что знал, и не просто, скупо изложил факты, мол, шел, упал, очнулся, гипс, а еще и свои выводы сделал. В общем, сообразительный мужик мне попался, так что все кусочки мозаики, под общим названием «Угон корвета», быстро сложились вместе, и я смог сделать для себя некоторые выводы.
Итак, насколько я знал, в прошлом году, в Сестрорецкой Рабочей Республике произошел переворот, который повлек за собой оккупацию и аннексию этого анклава войсками Всероссийского диктата, столицей которого был город-герой Москва. На начальном этапе, новая власть повела себя чрезвычайно жестоко, и давила малейшие намеки на сопротивление. А когда жители Сестрорецка и окрестных населенных пунктов взвыли и начали готовиться к всеобщему восстанию, появился посланец московского диктатора, некий Киреев, который выслал карателей за пределы бывшей СРР и вместо них привел солдат из обычных воинских частей.
Новый район Московского государства начал приходить в себя. Но дело в том, что пролитая кровь просто так не забывалась. От рук бойцов из карательного батальона генерала Шарипова, погибли многие близкие родственники рабочих судоремонтного завода, на котором восстанавливался корвет «Стерегущий». Корабельщики затаили на новую власть зло, и сами себя постоянно подогревали разговорами, что вот, мол, кончилась наша воля, и когда завершим ремонт корабля, вышлют нас в Москву и станем мы рабами, а наших женщин и детей чуркам поганым раздадут.
До поры до времени, слова были только словами. Но однажды, несколько рабочих, посидели, подумали и, наверное, под выпивку, решили, что им по плечу угнать корвет, и на нем доплыть до незаселенных земель, где они будут свободны и счастливы. Сподвижников, которые увлеклись этой идеей, заговорщики нашли среди других трудяг завода, благо, почти все они были друг другу зятьями, сватьями и кумовьями. И как только представился удобный момент, на заводе случился пожар и, пользуясь всеобщей неразберихой, рабочие сбежали.
Что было дальше, совершенно ясно. Корабелы люди мастеровитые и технически грамотные, спору нет, и устройство корабля, который они чинили несколько лет подряд, знали на «отлично». Однако они не были моряками, и сложилась дурацкая ситуация, как у того человека, который досконально знает автомашину, но никогда на ней не ездил. Вот так и здесь получилось, наполнили водой сухой док и благополучно вышли в залив. Все просто замечательно. Но куда дальше рулить, если читать морские карты толком никто не умел, а топлива в танках корабля всего-то ничего, только на неполный цикл ходовых испытаний?
В итоге, беглецы решили направиться в Калининград. Другой вариант, Гатчина, отпал по причине того, что она слишком близко от Сестрорецка. Рабочие снова увидели перед собой какой-то путь, воспрянули духом и, с массой мелких приключений, больше двух суток на среднем и малом ходу выходили из Финского залива. До тех пор, пока топливо не иссякло. На последних каплях драгоценного горючего, корвет повернул к ближайшему берегу, к острову Гогланд, и тут на радаре «Стерегущего», кстати сказать, «Фуркэ-2», появился «Ветрогон». Естественно, кто-то из нетвердых духом беглецов, крикнул про погоню. Сразу же поднялась паника, о нормальной швартовке никто уже не думал, и как только корвет, правым бортом навалился на разбитый причал, все его пассажиры, толпой ломанулись на землю, и теперь скрываются в густых лесах и зарослях острова. Такие вот дела.
На расспросы Реутова я потратил полчаса. За это время корабль был осмотрен сверху донизу, ловушек или растяжек с гранатами, разумеется, обнаружено не было, а экспертная комиссия из командира и офицеров «Ветрогона» признала корвет годным, для того чтобы снова выйти в море. Однако, как всегда это бывает, имеется ряд вопросов, которые необходимо решить прямо здесь и сейчас. И приказав вывести нашего пленника на причал, я закурил, и задумался.
Вопрос первый, политический. Официально, корабль принадлежит Всероссийскому диктату, и правитель этого государства, Степанов, его потерю просто так не оставит. Беспокоит ли меня возможный гнев столь важного человека? Пожалуй, что да, но не очень сильно. С Москвой наша Конфедерация в дипломатические сношения официально еще не вступила, хотя мы про них знаем, и они про нас тоже, так что достать москвичам наш отряд пока нереально. В будущем, они могут попытаться как-то меня наказать, но вряд ли из этого что-то выйдет.
На минуту, я представил себе, как это могло бы быть. Один диктатор, в данном случае, московский, связывается с другим, с кубанским, и говорит примерно следующие слова. Дружище, у меня корвет украли, и к этому причастен твой офицер Саша Мечников. Верни корабль и накажи этого наглого майора.
Что ему ответит Симаков или его наследник Илья? Немного зная диктатора и будущего императора, ответ этих людей могу спрогнозировать. Мил человек, никакого корвета у нас нет. А если бы он и имелся, то с чего ты решил, что имеешь на него права? Он долгие годы принадлежал Сестрорецкой Рабочей Республике, которую ты незаконно аннексировал, так что твоя власть в Балтийском регионе не легитимна, и мало чем подтверждена. Да, и вообще, изначально, «Стерегущий» строился как боевой корабль Российской Федерации, а все анклавы на территории России, ее наследники. Значит, воины ККФ, на корвет имеют такие же права, как и твои. В связи с этим, не обессудь, корабль у тебя увели, и можешь про него забыть. Прощай друг, соси лапу!
Конечно, подобные беседы, таким образом, не проходят. Но в том, что по смыслу, ответ Симаковых будет именно таким, и меня не сдадут, я уверен. Опять же, после пожара на причалах возле судоремонтного завода, серьезного флота у московских властей теперь нет, и появится он не скоро. И про то, что корвет у меня, если грамотно себя повести и не оставить за собой следов, еще долгое время никто не узнает. Тихой сапой, мы перетянем его в Передовой, при нужде, в «Гибралтаре» изменим силуэт надстройки, и если глубоко не копать, то концов потом не найти.
Второй вопрос, тесно связан с первым. Что делать с незадачливыми угонщиками, то есть с бывшими рабочими Сестрорецкого судоремонтного завода? Бросить их на острове, значит дать понять всем заинтересованным в судьбе корвета сторонам, что мы здесь были, и именно отряд Мечникова прибрал себе «Стерегущий». Как я уже сказал ранее, допускать
