воскресенье утром забрал детей и уехал. Микас втиснулся в коляску к Януте и проводил их до шоссе.
На развилке дядя притормозил и, не заглушая мотора, высадил Микаса. Януте и Джим были в шлемах, в огромных мотоциклетных очках, и Микас даже растерялся – не зная, как же теперь с ними расцеловаться. Его глаза – верно, от встречного ветра, – наполнились слезами, но Джим потряс ему руку и твердо сказал:
– Ну, будь мужчиной. Не хнычь!
– Не-ет… – промямлил Микас и торопливо чмокнул Януте в стекло очков. – В добрый час.
– До весны! – бодро добавил дядя, похлопав его по плечу. – Эх ты, разбойник… Учись получше!..
– Спасибо, – неизвестно за что поблагодарил Микас, но они, наверное, не расслышали.
Он еще раз вдохнул полной грудью вкусный запах бензина, помахал вслед мотоциклу и свернул на проселок, который вел к дому Гедрюса. Микас думал, что его приятель все еще дуется, но Гедрюс сегодня был просто совсем другой человек: веселый, приветливый и очень обрадовался Микасу.
(Это Расяле, успев завести какие-то новые секреты, успокоила Гедрюса, – она уже знала, что Мудрик жив и здоров. Но больше Гедрюс не вытянул из нее ни слова.)
– Тебе письмо! – сказал Микас, отведя Гедрюса в сторону.
– От кого?
– Прочитаешь – увидишь, – ответил Разбойник и вытащил из кармана сложенную треугольником записку.
Удивляясь и краснея, Гедрюс прочитал:
– Это же ты писал! – сказал Гедрюс, – он вспомнил, что Януте только в этом году пойдет в школу.
– Я, – подтвердил Микас. – Но она меня просила.
– Честное слово?
– Ясно, честное…
– По ошибкам понял, что твоих рук дело… – довольный буркнул Гедрюс.
– Где ошибки, где?! Она к нему всей душой, а он ошибки ищет!..
Но Гедрюс, говоря по правде, сейчас не об ошибках думал. Он жалел, что не пошел тогда есть бабку, и радовался, что Януте догадалась ему написать. Пускай с ошибками, пускай рукой Микаса-Разбойника…
– А адрес где?.. – вдруг спохватился Гедрюс.
– Ты же сейчас писать не будешь. Когда нужно будет – скажи. Дам.
– Ты все-таки завтра принеси мне, ладно?
– А сам не можешь прийти? Дорогу забыл? – горько» упрекнул одинокий Разбойник.
Наконец договорились: завтра рано утром они встретятся: на полпути между хуторами, пойдут по грибы. Гедрюс попросил Микаса поговорить с Расяле. Чтой-то она такая молчаливая стала? Чтоб только не вздумала снова со скирды прыгать!..
Скоро сказка сказывается,
Да не скоро луна показывается… —
срифмовал Дайнис, переделав известную пословицу. А луна была им сегодня ох как нужна!
– Вечно ты со своими стихами!.. – упрекнул озабоченный Мураш. – Чтоб только дождя не было…
Небо так плотно обложили тучи, что даже солнце под вечер совсем закрыло. А что уж говорить о луне!
– Давайте вспомним, – сказал Дилидон, – когда она вчера взошла?
– Когда мы освобождали Мудрика, – вспомнил Бульбук, – луна была над деревьями. Чуть-чуть правее меня….
– Смотри, не ошибись! – пошутил Дайнис. – Может, не луна была правее, а ты был левее луны?
Но тут на него прикрикнул даже Мудрик: надо, мол, отнестись к делу серьезно.
– Давайте не ссориться, – заступился за Дайниса Дилидон. – Добрые дела надо делать весело!
– Кто знает… – отозвался Бульбук. – Может, мы, желая добра, причиним зло?
