— Уф… — совсем как ехху вздохнула Маруся. — Какая ты умная.
— Для облегчения твоего восприятия я могу подстроить свои блоки передачи информации под уровень, адекватный возрасту четырнадцатилетнего ребенка,
— Ты знаешь, сколько мне лет?
— Я знаю дату твоего рождения, — сухо прозвучало из динамиков.
«Ты ставишь рекорды сообразительности!» — поздравила себя Маруся, а вслух сказала:
— Ну, попробуй…
— Принято. Короче, тут в начале восьмидесятых годов прошлого века, ну давно, в общем, — совсем по-человечески затараторила Исинка, — геологи нашли редкоземельный элемент лютеций, содержащийся в минерале ксенотим. Короче, такие камешки, они нужны для разных заводов и фабрик, чтобы делать всякие очень нужные вещи.
«Ну вот, теперь она разговаривает со мной, как с конченой дебилкой!» — приуныла Маруся.
— В поселке «Алые зори» жили шахтеры, которые добывали эти камешки, — бойко продолжала Исинка. — Они прилетали на вертолете, работали десять дней и улетали, а им на смену прибывали новые. Это называется «вахтовый метод». В трех шахтах ежегодно добывали до двух тонн минерала, из которого извлекали несколько килограммов лютеция.
— Так мало? — Маруся не заметила, как увлеклась рассказом Исинки.
— На самом деле — очень много. Но это не важно. Я продолжаю?
— Ага.
— В конце восьмидесятых годов правительство решило, что лучше будет, если люди станут жить тут постоянно. В «Алых зорях» начали строить дома, общежития, школу, клуб, ресторан. Заложили горно-обогатительный комбинат. На строительство приехали больше двух тысяч человек, среди которых было много… в общем, бывших преступников, бродяг, пьяниц.
— А зачем же их брали на работу?
— Наверное, других заманить в эти глухие места просто не смогли. Но это тоже не важно! Ты слушаешь?
— Да-да.
— Пока все понятно?
— Тут и ребенок бы понял.
— Не сомневаюсь.
— Язва ты все-таки!
— Я — искусственный интеллект, — с достоинством ответила Исинка. — Ну и вот, в поселке собрались почти две тысячи человек, и тут началась перестройка — финансирование проекта было закрыто.
Рассказ Исинки занял почти час. История поселка «Алые зори» оказалась мрачной и трагичной. Ранняя и многоснежная зима девяносто первого года отрезала его жителей от Большой земли — перевалы завалило снегами, единственную линию электропередач разрушило лавиной. Оставшись без связи, без света и тепла, не имея достаточного запаса продуктов и топлива, на общем собрании люди приняли решение покинуть свои дома и уходить в обжитые места. Бригадир горнопроходчиков Алимов и библиотекарь Трофимова возглавили поход алозорьевцев через Становой хребет. Полторы тысячи мужчин, женщин и детей почти месяц двигались по заснеженной тайге. По дороге несколько человек погибли, но остальным удалось выйти к трассе. Они спаслись, и следы этих отважных людей затерялись в огромной стране. Но в поселке осталось около четырех сотен человек, побоявшихся или не захотевших рисковать.
О них все забыли. В России шла смена власти, дележ собственности, столицы сотрясали митинги и демонстрации. Никого не волновала судьба горстки людей, отрезанных от мира на востоке страны, в богом забытых горах.
Прошло почти семнадцать лет. Все эти годы никто не интересовался поселком «Алые зори», никому не было дела до этого медвежьего угла. Но в 2007 году группа туристов, сплавлявшихся по реке Ада, случайно наткнулась в тайге на человеческую стоянку. Это не было место отдыха охотников, стойбище эвенков или летний лагерь геологов. Следы кострища, объедки, грубо оструганные палки, обожженные кости и каменные орудия привлекли внимание туристов, среди которых оказался молодой москвич-антрополог Игорь Пронин. Его поразила схожесть найденных на стоянке предметов с теми, что встречаются на раскопках в пещерах, где жили неандертальцы. Прихватив несколько каменных рубил и костей, он показал их в Москве коллегам. Те дали однозначный ответ: это мистификация, в двадцать первом веке никто не станет пользоваться такими орудиями. Так вся эта история и осталась бы всего лишь чьей-то шуткой, если бы не одно «но»: кости со стоянки на реке Ада оказались человеческими…
— Исинка, давай сразу про мамину экспедицию, — попросила Маруся. Она устала. Хотелось пройтись, размяться, побегать, а вместо этого ей предстояло еще неизвестно сколько времени сидеть в подземелье и слушать жутковатые подробности о жизни тех, кого Уф очень точно прозвал мясоглотами. Причем мясо они глотали, как выяснилось, не только звериное.
— Принято. Прибыв на место и обосновавшись на законсервированном военном объекте, экспедиция начала поиски неизвестных дикарей. Ученые использовали беспилотники с камерами. Уже на второй день дикари были обнаружены. Даю запись.
На экране появилось изображение, не очень четкое, но вполне различимое. Маруся увидела долину между двух пологих гор, поросшую чахлыми лиственницами. Среди деревьев темнели разрушенные дома, кое-где виднелись ржавые остовы грузовых машин; из бурьяна выглядывали серые доски покосившихся заборов.
А на открытой площадке перед большим серым зданием с выбитыми окнами раскинулись островерхие палатки из звериных шкур, похожие на индейские вигвамы. Горели костры, жирный черный дым стелился над бывшим поселком. Всюду ходили, сидели, лежали обросшие, грязные, полуголые существа, лишь отдаленно напоминающие людей. Видимо, привлеченные звуком работающего мотора беспилотника, они задирали жутковато раскрашенные лица, пытаясь разглядеть источник шума. По краям становища в небо торчали острые шесты, украшенные белыми черепами животных… и людей.
Вспомнив череп на стволе старой ивы, Маруся почувствовала, как у нее вспотели ладони.
— Уб-бери картинку, пожалуйста. Лучше словами.
— Уже первые дни наблюдений за обитателями «Алых зорь» — в дальнейшем морлоков — показали, что это не неизвестное науке племя, а самые обыкновенные люди, подвергшиеся какой-то загадочной и скоротечной мутации.
— Мутации?
— Да. Они одичали, Маруся. В языке морлоков насчитывается меньше семи сотен слов. По большей части это уголовный сленг. Во главе племени стоит вождь, называемый паханом. Еще есть смотрящий — что-то вроде жреца или колдуна. Он предсказывает погоду, занимается разбором конфликтных ситуаций и готовит изо мха, грибов и трав «ханку» — наркотический напиток, вызывающий состояние сильной эйфории, на языке морлоков — «кайфа». Все остальные мужчины племени фактически равны между собой, но на деле тот, кто сильнее, забирает себе лучшие части добычи, лучшие шкуры, лучших женщин и орудия.
— Что значит — забирает женщин?
— Женщины у морлоков не имеют никаких прав. Они выполняют всю тяжелую и грязную работу, их можно продавать или дарить, как вещи. Пахан и смотрящий имеют гаремы из нескольких десятков женщин. Сильные охотники — на языке морлоков «крутые» — по пять-шесть.
— Фу! Ну и уроды! — Марусю передернуло.
— Я продолжаю?
— Да.
— Перед экспедицией встала задача — выяснить, что явилось причиной столь стремительной мутации. Причем руководитель экспедиции профессор Покровский считал, что сначала нужно всесторонне изучить племя, его обычаи, жизненный уклад, культуру…
— Да какая у них культура! Они же… людоеды! — возмутилась Маруся.
— Примерно то же самое на ученом совете сказала и твоя мама, Ева Гумилева. Она как раз настаивала на том, чтобы бросить все силы на выяснение причин мутации.
— И чем все закончилось?
— Какое-то время велись параллельные исследования. Вокруг главного лагеря племени были установлены камеры и звукозаписывающая аппаратура. Одновременно группа Евы Гумилевой изучала особенности данной местности, стараясь выявить геофизические факторы, повлекшие за собой мутацию. Совершенно неожиданно в горах обнаружилась община реликтовых гоминидов. Они сильно отличались от морлоков и внешним видом, и образом жизни.
«Да уж, — Маруся покосилась на увлеченного разборкой пулемета Уфа. — Рыжие гигантские чебурашки точно симпатичнее этих ужасных морлоков». Девочке было так интересно, что она не заметила, как Исинка постепенно вернулась к использованию в своем рассказе научных терминов.
— Гумилева предположила, что гоминиды — следующая ступень мутации, — продолжила говорить Исинка. — Она настаивала на контакте с ними и морлоками, но Покровский, опасаясь за жизни участников экспедиции, категорически запретил это делать.
— Трус, — хмыкнула Маруся. — Папа всегда говорил: «Не разбив яйца, омлета не приготовишь»…
Она осеклась: на всем, что было связано с отцом, отныне лежала какая-то тень. Раньше, до того как на ее коммуникатор пришли злополучные файлы, Андрей Гумилев был для Маруси непререкаемым авторитетом.
Теперь все изменилось…
— Ева Гумилева настаивала на своем, доказывая, что необходимо обязательно выяснить причину мутаций. Профессор Покровский возражал. По официальной версии, Гумилева так и не получила разрешения и покинула экспедицию.
— А по неофициальной?
— У меня есть данные, что она спустя какое-то время возвратилась сюда и, не появляясь на базе, проследовала в сторону поселка «Алые зори». Изображение Евы Гумилевой зафиксировали камеры наблюдения в окрестностях становища морлоков. Больше ее никто никогда не видел…
«Ее съели морлоки! — поразилась Маруся. — Мама погибла. Зачем? Ради чего?»
— …Но спустя два месяца Ева Гумилева связалась со мной по специальному закрытому каналу связи, запрограммированному ею заранее, и передала объемный массив информации, — сообщила Исинка.
У Маруси отлегло от сердца — мама жива! И сразу же новая мысль вспыхнула в ее голове ярче новогоднего салюта — связь!
