Раскинув руки, словно подстреленный вальдшнеп – крылья, я рухнул в направлении двери, подгадав удар охранника к звуку шагов, остановившихся у входа.
Я решил, что не стоит новым гостям ожидать разрешения войти и распахнул своим затылком дверь, чтобы беспрепятственно впустить новых посетителей.
Новые люди – новая информация.
Конечно, я рисковал. Не исключено, что очередные визитеры окажутся опаснее нынешних, но наш разговор с Гончаровым явно буксовал, а формы, в которые вылилась беседа, я никак не мог назвать продуктивными.
В следующую секунду началось что-то невообразимое.
Через меня, словно резвый козлик, перепрыгнул парень ростом под потолок и вслед за ним надо мной мелькнули еще две пары подметок.
На последней я успел различить надпись: «Fuck off, please».
Гончаров быстро сунул руку в карман пиджака и замер в ожидании.
– А ну вали... – начал угрожающим тоном косорылый, обращаясь к вновь прибывшим гостям двести первого номера, но тут же осекся.
Новенькие предпочитали словам действие.
Выброшенный вперед мощный кулак с увесистым фигурным кастетом – на каждой выпуклости, покрывавшей костяшку пальца, был вырезан оскалившийся череп, – помешал косорылому закончить начатую фразу и слегка подправил его челюсть, выдвинув вперед верхние зубы, как и полагается.
Правда, при этом косорылый охранник на неопределенный срок потерял возможность произносить вообще какие бы то ни было фразы и лишился части своих нижних зубов, но это уже детали.
Кривоносый был более проворным и попытался честно вступить в бой.
Охранник Гончарова решительно бросился вперед на врага, по-бычьи наклонив голову, словно она являлась его основным оружием.
Ему, действительно, удалось сбить своей тушей с ног двухметрового верзилу, который, тихо охнув, упал рядом со мной.
Но этот маневр оказался всего лишь актом бессмысленной ярости.
Второй парень, пришедший с верзилой, не долго думая, со всей силой обрушил на голову кривоносого декоративный подсвечник, бессмысленно стоявший на подоконнике гостиничного номера. Два удара, – второй чуть послабее, – по массивному красному затылку с колючим ежиком редких волос на некоторое время лишили его возможности работать головой как внутри таковой, так и используя ее снаружи – в качестве боевого оружия.
Наблюдая эту сцену, я испытал то загадочное состояние души, которое в советские времена называлось чувством глубокого удовлетворения.
Во-первых, оба подручных господина Гончарова были нейтрализованы.
Во-вторых, я воочию убедился в том, что «архитектурное излишество» – поюзанный подсвечник, за наличие которого в номере с меня содрали цену за полулюкс, оказался таки полезным.
Господин Гончаров, быстро отскочил в сторону, к окну и в схватку не вмешивался. Его сощуренные глазки мгновенное оценили обстановку, а тонкие губы плотно сжались. Бой был явно проигран, и мой визитер, натурально, ссыпался.
Впрочем, Федор Николаевич на всякий случай достал из кармана пиждака пистолет – мой пистолет! – и, быстро сообразив, направил оружие не на победителей, а прямиком мне в лоб.
– Гончар! – укоризненно проговорил подымающмйся с пола верзила.
Он отряхнул колени потрепанных полотняных штанов и смерил щупленького Федора Николаевича с высоты своиж двух метров.
– Неужели ты настолько глуп, что будешь стрелять? -спросил парень с недоброй улыбкой. – Ну сделаешь ты пиф-паф, а дальше что?
В дверь номера громко постучали.
– Нельзя! – хором закричали я, Гончаров и двухметровый верзила.
Но наш вопль был проигнорирован.
Дверь уже распахнулась, и в проеме сначала появилась лысая щетка с деревянной ручкой и вслед за ней ее хозяйка -полна меланхоличная горничная.
– Убираться будем? – спросила она, глядя в пустую корзину для мусора, стоявшую слева от входа.
– Нет, спасибо, я только что вселился, – отозвался я с кровати и сделал попытку встать с намерением выставить горничную за дверь.
– Ну и хорошо, – столь же равнодушно произнесла дебелая матрона.
Так и не посмотрев ни на кого из присутствующих, горничная машинально протерла тряпкой косяк и, напевая что-то себе под нос, удалилась.
Теперь можно было продолжать наши переговоры.
– Откуда вы меня знаете? Кто вы такие, черт вас возьми? – затравленно спросил Гончаров, чуть опуская ствол пистолета.
– Кто ж такую сволочь не знает! – ответил верзила, и не спеша подошел к Гончарову.
Парень железной хваткой вцепился в ствол пистолета, не обращая внимания на то, что дуло «Макарова» теперь было направлено ему в пах.
Гончаров решил проявить благоразумие. Он выпустил пистолет и заложил руки за спину.
– Что вам нужно? – настала его очередь спрашивать.
Парень перевел взгляд в мою сторону.
Я уже начал потихоньку перезагружаться и присел на кровать, подложив под онемевшую спину прохладную пуховую подушку.
– Вообще-то, мне нужно, чтобы тебя не было, – ответил парень, продолжая улыбаться и снова повернувшись к Федору Николаевичу. – Как минимум – сейчас в этом номере, как максимум – совсем на земле. Но я готов не торопиться с программой-максимум, а программу-минимум отложить, если у гостя нашего города есть к тебе вопросы.
Забота, конечно, трогательная, но я предпочитаю решать свои дела самостоятельно. А разговор с Гончаровым в любом случае не предназначался для чужих ушей.
– Вопросов у меня слишком много, – развел я руками. -Но я предпочел бы перенести нашу с вами беседу, Федор Николаевич, на потом. Забирайте своих орлов и выкатывайтесь отсюда.
Господин Гончаров недоверчиво посмотрел на меня. В его взгляде мелькнула тень удивления, но он не стал ничего уточнять.
С деланной медлительностью он протопал к своим подручным, распростертым на полу гостиничного номера и потрепал по загривку кривоносого.
– Если живой, то пошли отсюда, – проговорил он вполголоса.
Тот с трудом очухался и для начала попробовал встать на четвереньки.
Осилив это положение, он выпрямился, свирепо озирая спокойных победителей.
Парни стояли плечо к плечу возле входной двери. Их поза выражала спокойную уверенность и готовность, если потребуется, дать немедленный отпор.
Верзила, судя по всему, был главным заводилой в этой компании.
Высоченный парень с рыжеватыми волосами, казалось, сошел с яркого рекламного щита, изображавшего симпатичного баскетболиста.
Его длинные волосы были собраны сзади в узел, украшенный черной лентой. Тот же цвет преобладал и в одежде юноши -черная джинсовая куртка и черный шейный платок поверх шерстяной водолазки.
Приятели были ростом пониже, но в плечах пошире. Один чем-то напоминал молодого Бельмондо, другой был похож на лохматую дворнягу.
Некоторая неухоженность и запущенность волосяного покрова моих избавителей, тем не менее, выгодно контрастировали с тщательно вылизанными проборами охранников Гончарова и его собственной прической волосок к волоску.
Кривоносый помог подняться своему косорылому коллеге, который держался за поврежденную челюсть, мыча, словно молодой теленок.
Федор Николаевич вытер о замшу своего костюма вспотевшие ладони и презрительно посмотрел на
