– Итак, речь идет о короткой продаже?
– Совершенно верно. Надеюсь, ты перестал бояться.
– Откуда ты знаешь, что у них ничего не получится?
– Слушай, такие, как вы…
– Какие?
– Такие, как ты и твой братец. Вы не верите никому. Разве ты не видишь здесь системы? Я тебя когда- нибудь подводил? «Стентех», «Симптоматика», а теперь эта компания. Ищем систему. Вот в чем смысл вложения капитала.
– Если тебе угодно, пусть это будет поиском системы. Откуда ты об этом узнал?
– Мой источник конфиденциален, но я видел их документы. Далее держал их в руках. Оценка на сто процентов отрицательная плюс целая куча всяких математических штук – таблиц, графиков, расчетов. Пятнадцать миллионов потрачено, и их инвесторы отказываются от дальнейшего участия в предприятии. Как только об этом станет известно, акции упадут в цене. Не до нуля, как это было с акциями «Симптоматики», но подешевеют вполовину.
– Почем они сейчас?
Щелк-щелк на другом конце.
– Девять с четвертью. На двадцать центов меньше, чем вчера, что очень нам на руку.
– Ты думаешь, они могут упасть до пяти?
– До четырех или пяти, что-то около того. Может быть, даже до двух или трех.
– Когда?
– Этого никто не знает. Но рано или поздно.
– Сколько комиссия?
– Через меня можно купить по специальному курсу.
Скажем, упали до пяти. Будем реалистичны. От девяти отнимаем пять и получаем четыре. Пятьдесят тысяч акций стоят двести тысяч, сто тысяч – четыреста тысяч, сто тысяч двести пятьдесят – полмиллиона. Как раз столько нужно для того, чтобы открыть ресторан. А что он вкладывает? Ничего, только залог имущества.
– Ты там не уснул, Скотти?
– Меня зовут Скотт.
– Черт! Что же ты раньше молчал? Я не могу все угадывать. Я, например, люблю, когда меня называют Микки.
– Я перезвоню тебе, Микки.
– Тебе решать. Но учти, время идет.
23
– Тебе не кажется, что следует рассказать об этом Линде? – спросил Том.
Они сидели в кабинете Тома. На улице было пасмурно, в кабинете горел свет: лампа с зеленым абажуром на письменном столе, напольная лампа рядом с диваном, на котором сидел Скотт, и маленькая лампочка над отцовским портретом, висевшим на стене. Из-за бликов не было видно его лица, но сверкали золотые часы, которые теперь носил Том. Все было поделено по справедливости: Скотт унаследовал перламутровые запонки. Вопрос Тома застал его врасплох.
– Ты обо всем рассказываешь Деборе? – спросил в свою очередь Скотт.
Он бы ни за что не ответил вопросом на вопрос, если бы не его победа, победа-возмездие, в последней игре. Лицо Тома покраснело. Именно этого и добивался Скотт. Он бы ни за что не стал разговаривать об этом, если бы не выигрыш в случае с «Симптоматикой».
– Просто это довольно рискованное предприятие, и она так или иначе в нем участвует.
– Что это ты так беспокоишься о Линде? – спросил Скотт и не без удовольствия увидел, что Том покраснел еще сильнее.
Ему также очень нравился его новый тон, одно только звучание было ему приятно. Последняя игра в теннис все изменила. Но он вовсе не собирался злоупотреблять своим новым положением. Они ведь, в конце концов, были братьями.
– За Линду отвечаю я, – продолжил Скотт.
Тон его уже звучал помягче. Румянец смущения или чего-то там еще все не сходил со щек Тома, наоборот, даже становился сильнее. Может быть, он неважно себя чувствовал, как, впрочем, и все на этой неделе. Солнце совсем не появлялось.
– И потом, это дело вовсе не сопряжено с риском.
– Откуда ты знаешь? Риск – дело времени. Всем известно, что короткие продажи являются одними из самых рискованных.
– Я, по-моему, уже все объяснил. Гудукас видел их документы. Об этом не станут писать в газетах.
– Как ты можешь доверять такому человеку?
– Здесь дело не в том, какой он человек. Дело в том, что он знает. Сначала «Стентех», потом «Симптоматика». Разве ты не видишь системы? У него прекрасные источники информации. Я тебе говорил об этом с самого начала.
– Откуда он получает эту информацию?
– Я тебе когда-нибудь говорил, что ты сноб? Почему он не может располагать информацией? Потому что носит крикливую одежду и играет в этот чертов теннис? У Гудукаса есть связи, и он работает, как ломовая лошадь. Разве этого недостаточно?
– Какие у него связи?
Что за вопрос! Только человек, принадлежащий к другому поколению, может спросить такое.
– Ты что, думаешь, он всем об этом рассказывает? – ответил Скотт. – Нам лучше вообще об этом не знать.
– Подобный разговор пугает меня.
Как легко напугать тебя, Том.
– Читая между строк, я понял, что данную информацию он получил от парня, который занимается вложением капитала с риском.
– Что это такое?
Боже мой!
– Вложение капитала с риском? Это своего рода уловка, когда компания начинает распродавать все свои акции.
Они посмотрели друг на друга. Скотт почувствовал всю силу термина «вложение капитала с риском», который витал в воздухе.
– И мы этим занимаемся?
– Что ты имеешь в виду?
– Мы играем в эту игру? Вложение капитала с риском, короткие продажи, вложение средств в компании типа «Кодекто»…
– «Кодеско».
– …мы даже не понимаем, что мы делаем.
Термин действительно возымел силу, но вызвал совсем не ту реакцию. Том отвергал его, Скотт с радостью принимал. Что там говорил Джулиан? Слишком большая родовая симилярность. Джулиан толковый парень. Дело даже не в том, что он сыплет словечками, которые Скотт порой даже не понимает. Он умеет разглядеть суть. Сто двадцать пять тысяч акций, полмиллиона долларов, означали, что больше не будет сходства, и можно будет самостоятельно принимать решения. Но это выгодно не только ему одному, это принесет пользу всей семье. Брэндон сможет поступить в частную школу или хотя бы в Лумис или Чоат, может быть, попадет в Гарвард, отучившись там. Джулиан сможет помогать ему на каникулах и подтянет его, чтобы он смог сдать SAT-тест. Может быть, Руби можно будет купить лошадку.
– Я думаю, в конце концов каждый из нас пойдет своей дорогой. И один из нас все-таки примет участие в этой игре.
– Тогда делай это один, – сказал Том.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что я не могу рисковать бизнесом.
