чудес. Он спустился в комнату, залез под кровать и достал оттуда террариум. Пестрая лента лежала, свернувшись на дне в миниатюрных джунглях. Все-таки некоторые клише очень точно отражают суть. Она была очень красивой. Ни одного червяка (хотя и формой, и размером она очень напоминала червя) язык не повернется назвать красивым.
– Иди сюда, красавица, – сказал Джулиан, заглядывая в террариум сквозь железную решетку. – Все по местам.
Он отнес террариум в шкаф, встал на стул и поставил его на пол чердака. Затем он подтянулся сам и пополз, аккуратно двигая террариум перед собой по направлению к зажженному фонарику. Фонарик был маленьким, но очень ярким. Нужно отдать должное Линде – она умеет выбирать подарки тщательно, даже, пожалуй, вдумчиво. Нет, ее нельзя назвать вдумчивой. Остановимся только на ее тщательности.
– Готова? – спросил он, усаживаясь у отверстия, которое теперь было как раз то, что надо. Теперь он имел право об этом судить, будучи режиссером. Он посветил в террариум. Какой спокойный актер, старый профессионал! Джулиан не спеша отодвинул металлическую сетку, снял ее и положил на пол.
– Готова? – переспросил он и быстро и решительно достал ее так, как когда-то учил его отец, схватив ее за шею, если, конечно, это можно было назвать шеей.
Красавице это не понравилось. Еще бы. Но она относилась к тем существам, которые могли двигаться только в одной плоскости, а теперь она была ее лишена. Насколько он мог судить по перистальтическим сокращениям, это ее очень раздражало. Он с силой пропихнул голову змеи в отверстие, чтобы показать, кто здесь начальник, а в данном случае режиссер. А если выражаться еще точнее – автор. Нужно признаться (а что в этом такого?), что Джулиан чувствовал себя просто великолепно. Естественно, он же не каменный.
– Пошла! – сказал он, пропихивая яйцеобразную голову и толстую шею змеи. Красавица исчезла в отверстии, испуганно взмахнув хвостом.
Джулиан встал на колени, склонился над дырой и посветил фонариком. Внизу Красавица лежала на подушке. Сцена была не из приятных: Красавица обвила медвежонка и жалила его в сверкающие глаза. Они перестали сверкать.
– Снято! – воскликнул Джулиан.
Он быстро спустился во встроенный шкаф в комнате Адама, прошел в комнату Руби и зажег свет. Красавица ползла по кровати. Колчан для стрел висел на дверной ручке.
– Давай-ка сюда! – сказал Джулиан, извлекая одну из стрел.
Он подошел к кровати и вытянул стрелу. Красавица обвила ее, и Джулиан стряхнул ее в террариум и закрыл его металлической сеткой.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил кто-то.
Джулиан подавил в себе порыв резко обернуться, чтобы не выдать животный страх, который его охватил. Этот кто-то оказался женщиной, а точнее, это была Джанет. Он медленно обернулся, взяв себя в руки. Он ведь находился на высшей ступени эволюции.
На шее Джанет билась вена. Она быстро окинула комнату взглядом: террариум, дыра в потолке, опилки на кровати и, наконец, Джулиан.
– Ничего особенного, – сказал Джулиан, – просто…
Она резко сказала:
– В доме мистера Стромболи никого нет. Соседка сказала, что они уехали во Флориду еще вчера.
– Тогда я вообще ничего не понимаю, – ответил Джулиан.
Она, должно быть, проехала по округе. Он пытался изо всех сил придумать какое-нибудь простое и невинное объяснение тому, что произошло с Зиппи, а также беспорядку в комнатах.
– Вы видели нового питомца Руби?
– Руби терпеть не может змей, – ответила Джанет. – Я считаю нужным сообщить обо всем в полицию.
Она достала мобильник из кармана штанов и вышла из комнаты. Джулиану нужно было время, чтобы что-то придумать, а она его не предоставляла.
Джанет почти спустилась с лестницы, держа в руках мобильник и набирая номер.
– Вам не кажется, что звонить в полицию – это уж слишком. В конце концов…
Через плечо он видел, что она уже набрала цифру 9. Он сделал то, что считал уместным в этом случае, – поспешил за ней, обхватил ее руками и выбил телефон из рук. Еще не хватало, чтобы она позвонила в службу девять-один-один. Он уже знает, как они работают.
Джанет резко обернулась. До низа оставалось еще четыре или пять ступенек.
– Вы об этом еще пожалеете, – сказала она.
– Надеюсь, что нет, – ответил ей Джулиан.
На самом деле, он был в этом просто уверен.
Он был выше нее. Еще один важный принцип военного искусства.
– Нам следует сначала поговорить, Джанет. Мне кажется, вы ведете себя неразумно.
Она посмотрела на него. Во взгляде читались злость, подозрение и даже презрение. Последнее совсем лишило его надежды. Она повернулась и пошла вниз по лестнице по направлению к телефону. Джулиан схватил ее за плечо, правда, сделал это довольно аккуратно.
Джанет, видимо, не почувствовала этого. Она резко отдернула руку, а потом ударила его локтем в грудь. На мгновение он даже перестал дышать. Когда он пришел в себя, он увидел, что она уже внизу и снова держит в руках телефон.
Джулиан прыгнул вниз и ударил ее плечом в ребра. Он услышал тихий и приятный хруст, хруст ломающейся человеческой кости. У него был прекрасный слух. Они оба упали на пол. Он схватил ее за шею, потому что оказался сверху, но ненадолго. Она извернулась как-то по-азиатски, и они снова покатились по полу. В этот момент прибежал с громким лаем Зиппи. Теперь Джанет была сверху, обхватив его. Не успел он и повернуться, как у нее в руках появился складной нож с деревянной рукояткой. Его лезвие, хотя и не очень внушительных размеров, было приставлено к его шее. Потрясающая женщина. Почему он раньше об этом не подумал? Он-то считал, что она воспользовалась кухонным ножом, чтобы перерезать веревки.
– Не двигайтесь! – сказала она.
Зиппи бегал вокруг и безумно лаял. Джулиан не двигался. Он собирался с силами, готовясь продолжить борьбу. Он расслабился, надеясь, что она инстинктивно сделает то же самое. Она не сделала этого. Не спуская с него глаз, она нащупала телефон, взяла его в руки и набрала девятку.
В этот момент Зиппи прыгнул и вонзил зубы в правое плечо Джулиана. Джулиан закричал от боли, нестерпимой боли. Джанет перевела взгляд на собаку, и в этот момент он ногами выбил телефон из ее рук. Он уже не чувствовал лезвие ножа на шее. Пора. Он дернулся. Через мгновение нож оказался у него в руке, правда, в левой, но и это неплохо. Еще мгновение, нет, несколько мгновений, потому что нужно было нанести несколько ударов; Джанет перестала быть героем его книги. Ей там нечего было делать с самого начала.
Теперь Зиппи. Он так и не разжал челюсти. Как он посмел больно кусаться своими зубами и злобно рычать? Вот так. Его тоже больше нет.
Джулиан не любил беспорядок. А здесь царил полный бардак во всем. Но сначала надо прислушаться. Он прислушался, но ничего не услышал. И снаружи, и внутри было тихо. Потом нужно было привести себя в порядок. Он разжал челюсти Зиппи. Это было непросто и очень болезненно, он чуть не заорал снова. После этого он проверил бирку на ошейнике пса. Все прививки, как Джулиан и предполагал, были сделаны вовремя.
Он направился в ванную, снял рубашку, промыл рану теплой водой с мылом, обработал перекисью водорода, которую нашел в шкафчике, намазал бацитрацином и наложил бинт. В отражении зеркала он выглядел вполне спокойным, даже стал как-то красивее. В нем было больше жизни, чем когда-либо, особенно после того, как он смыл кровь – кровь млекопитающего – со своего лица. Джулиан прошел в гостиную и налил себе добрую порцию виски «Хайлэнд Парк». Руки почти не тряслись.
Он поднялся наверх и погасил везде свет, чтобы дом выглядел спящим. Потом выглянул на улицу. Дом мистера Стромболи тоже был темным. Как же он мог упустить из виду их отъезд? Но с другой стороны, даже он не способен уследить за всем. В остальных домах по соседству с домом № 37 по Робин-роуд свет тоже был погашен. Джулиан вышел, взял лыжи, ботинки и палки из машины Джанет, принес их в дом и положил
