собой, я толкнула ею дверь кухни, и она медленно открылась.
В кухне было пусто.
В туалете и ванной - тоже никого.
Осмелев, я осторожно открыла дверь в спальню - пусто.
В гостиной и папином кабинете - тоже.
Оставалась только мамина комната. Собравшись с духом, я сильно толкнула дверь, она распахнулась, и я с облегчением перевела дух. В квартире, кроме меня, не было никогошеньки.
Громко и смело топая, я вышла в прихожую и заперла дверь на лестницу.
Пройдя в кухню, я зажгла газ, поставила на него полный чайник, и только теперь заметила в пепельнице несколько чужих окурков.
Во мне проснулся дух Шерлока Холмса, и я внимательно осмотрела кухню.
Первое, что бросились мне в глаза, - старая сумка Аркадия, которая валялась на стуле, стоявшем за столом у окна.
Я почувствовала такое облегчение, будто только что закатила в гору сизифов камушек и отпустила его катиться вниз ко всем чертям.
Аркашка!
Вот ведь скотина скотская!
Мог бы и записку в прихожей оставить - дескать, я приехал и пошел гулять. И тогда я не изображала бы из себя суперагента из второсортного американского боевика, не кралась бы на цыпочках, затаив дыхание, не развинчивала бы швабру.
Аркашка приехал…
Может быть, его вылечили, подумала я, и тут мой взгляд упал на мусорное ведро. Там лежали скомканные и измазанные чем-то масляным полиэтиленовые пакеты, и из одного из них торчала какая-то знакомая пластиковая штучка.
Нагнувшись, я осторожно, чтобы не запачкаться, вытащила из смятого пакета эту штучку, и моя радость по поводу неожиданного возвращения брата угасла, как костер, в который вылили полное ведро воды.
Это был одноразовый шприц.
А тот едва заметный специфический запах, который я почувствовала, войдя в квартиру - теперь я узнала его. Однажды на студенческой вечеринке ребята кололись героином, и там пахло точно так же. Я, понятное дело, отказалась составить им компанию, но запах запомнился, и теперь я поняла, что Аркадий делал на кухне, прежде чем уйти.
Вот тебе и вылечился…
Я вздохнула и выключила начавший свистеть чайник.
Налив себе полную чашку кипятка, я положила туда чайную ложку 'Нескафе Голд', подумала и положила еще одну. Взяв пепельницу и чашку с кофе, я прошла в гостиную, поставила все это на журнальный столик, включила телевизор и упала на диван.
Мне нужно было подумать, и подумать хорошо.
Я должна была сделать свое дело. Месть…
Аркадий шел по Каменноостровскому проспекту и чувствовал себя американским миллионером, приехавшим посмотреть на убогую жизнь русских дикарей, хлебающих щи лаптем и не знающих ничего слаще морковки.
Хорошая доза героина сделала его уверенным и благодушным, доллары, лежавшие в кармане джинсов, обещали исполнить любое мимолетное желание, а кредитная карта 'Виза' в бумажнике наполняла его чувством собственного достоинства.
Снисходительно глазея по сторонам и с каждым шагом убеждаясь, что в этой стране ровным счетом ничего не изменилось, Аркадий, сам того не замечая, дошел до 'Петроградской'. Справа открылся сквер, в котором обычно тусовались наркоманы, продавая друг другу сомнительные снадобья, способные раскрасить их убогую жизнь фальшивыми, но яркими красками.
Ноги сами повернули с проспекта, и через полминуты Аркадий подошел к скамейке, на которой, как и год назад, будто и не сходил с места, сидел Андрюха Афанасьев по кликухе Сектант.
Сектанту было плохо.
Увидев подошедшего Аркадия, он слабо улыбнулся и сказал:
- Привет… Вмазаться есть?
Аркадий внимательно посмотрел на него и спросил:
- А что?
- Ломает… Ноги от земли отрываются. Кивнув, Аркадий с пониманием заметил:
- Знакомое ощущение. И еще кажется, что вот-вот язык проглотишь.
- Ага…
Аркадию стало жалко страдающего братка, и он, подумав, что вполне может поделиться с Сектантом тем героином, который лежал в носке, спросил:
- Деньги есть?
- Как раз на дозу и есть, - тоскливо ответил Сектант, - вот сижу уже второй час, а Шнифт все не идет. Обещал в одиннадцать принести, а уже почти час, и его все нету. Ой, блин, как мне херово…
- Ладно, - Аркадий почувствовал себя благодетелем, - у меня тут есть малехо…
- Правда? - обрадовался Сектант.
- Правда. Из самой Америки привез.
Аркадий присел на скамейку рядом с Сектантом и, оглядевшись, достал из носка сверточек с героином. Развернув его, он показал порошок Сектанту и сказал:
- Настоящий, не то что наше фуфло. Сектант зыркнул по сторонам и зашипел:
- Убери, а то увидит кто-нибудь! Сейчас с этим знаешь как строго стало - повяжут, и все дела.
- Да ладно тебе, - засмеялся Аркадий, - прямо кто-то ждет, чтобы повязать бедного Сектанта на ломках!
Однако пакетик свернул и убрал в носок.
- Кто тут тебя повяжет? - спросил он. - Кому ты нужен? Вот в Америке - другое дело. Там, если берутся за что-то…
Как происходят дела в Америке, Аркадий рассказать не успел.
Из соседней аллеи неожиданно выскочила ментовская 'шестерка' с работающей мигалкой, а с другой стороны - микроавтобус 'Форд'.
Подняв тучу пыли, обе машины резко остановились в нескольких метрах от скамейки, на которой сидели дружки-наркоты, их двери распахнулись, и из 'шестерки' полезли омоновцы в касках и камуфляже, а из 'Форда' выскочил шустрый телеоператор, который сразу же направил объектив на Аркадия и Сектанта.
Сектант оцепенел и не двинулся с места, а Аркадий, действия которого подстегивала хорошая доза героина, сорвался со скамьи и бросился бежать в сторону Карповки. Один из омоновцев подскочил к Сектанту и, повалив его на землю лицом вниз, наступил ногой на худую спину наркомана. Остальные трое погнались за Аркадием, подбадривая себя криками 'стоять', 'лежать', 'руки за голову' и прочими категоричными командами.
Аркадию стало смешно и весело.
Они хотят поймать его - пусть попробуют.
