– Теперь ты понимаешь, Иваныч, – закончил свой рассказ Самоедов, – что если мы не справимся с этим Меньшиковым, то нам конкретный пиздец. Обоим.
Приунывший было Сергей Иванович несколько приободрился – все-таки Самоедов не отделяет себя от него. Однако перспектива все равно оставалась безрадостной.
– Так что же делать, Адольф Богданович? – спросил он, с надеждой глядя на Самоедова. – Ведь паршивец отказался категорически, я вам уже докладывал!
– Эх, Иваныч, – ухмыльнулся Самоедов, – хороший ты парень, а сразу видно, что в ментуре не служил. Самого упертого человека можно на ум навести, если поставить его в такие условия, чтобы отказаться он ну никак не мог. Потому как если откажется – то ему ну очень плохо будет. Слушай сюда...
Через полчаса Самоедов с Петровым сошли на берег. Сергей Иванович выглядел заметно повеселевшим, Самоедов хитро поглядывал на него. На другой стороне набережной, напротив дебаркадера пристани, стоял бежевый «вольво», заботливо перегнанный кем-то с другого конца города.
– Ну что, Иваныч, решили. Никуда не денется твой Меньшиков.
Сергей Иванович кивнул.
– Ребят я подгоню на днях, предварительно звякну, – Самоедов посмотрел на часы. – Сколько там? Еще пяти нет! Слушай, давай-ка снимем стресс – завалимся ну хоть в «Золотой олень». Посидим, о делах ни слова, а потом отправим тебя на «Красной стреле» – отоспишься, как в колыбельке!
Сергей Иванович подумал и махнул рукой.
– Давай, Адольф Богданыч!
Самоедов достал мобильник и вызвал водителя.
Дальнейшее Сергей Иванович запомнил смутно.
Переживания тяжелого дня дали себя знать, и он напился почти мгновенно. Сначала сидели в «Золотом олене», потом поперлись в какой-то клуб – «Манхэттен», что ли... Ну да, «Манхэттен», в гостинице «Россия».
Сергей Иванович там порывался танцевать, а Самоедов его урезонивал. Потом вроде на спор плескались «Текилой» в бармена – кто попадет на лысину, потом еще что-то... Хорошо хоть водитель- телохранитель неотступно следовал за ними, гасил назревавшие конфликты в зародыше. Тьфу!
Окончательно пришел в себя Сергей Иванович только в поезде, лежа на диване эсвэшного купе. Соседний диван был пуст – молодец самоедовский парень, догадался скупить купе целиком. За окном мелькали какие-то фонари, тихонько позвякивала ложечка в стакане с остывшим чаем.
– Господи, куда ты меня занес? – прошептал Сергей Иванович слипающимися от сухости губами и провалился в тяжелый похмельный сон.
Глава 6
У КРАЛИ ПЕСНЮ...
Поезд прибыл на Московский вокзал точно по расписанию, в 9.30 утра. Шоферу Сергей Иванович так и не позвонил – не хотелось засвечиваться перед подчиненными в помятом виде. Решил добираться сам.
Частных извозчиков он презирал – особенно тех, с мутными глазами, что слоняются по перрону Московского вокзала, покручивая на пальцах ключи от зажигания. Поэтому, как только вышел из вагона, подозвал носильщика сунул ему десять баксов и приказал подогнать такси к выходу на площадь Восстания. Носильщик тут же бросил тележку и помчался, как заяц, – только пятки засверкали.
Сидя в такси и вспоминая вчерашние разговоры, Сергей Иванович терзался смутными сомнениями. Ну и каша заваривается! Это уже не просто криминал, это политика, причем очень и очень большая. Но и перспективы наполеоновские – шуточное ли дело, положить в карман одну шестую часть суши со всеми потрохами!
Нет, все-таки дело стоящее. Не каждому выпадает шанс войти в историю. Да и покровители серьезные – с такими связями и таким влиянием в верхах они уж точно не подведут.
Правильный выбор!
А вот и Карповка Родной дом, облицованный серым гранитом, кованая узорчатая решетка палисадника. Добротный скандинавский стиль.
Здесь и находилось родовое гнездо Сергея Ивановича – как он любил его называть. Поначалу родовое гнездо представляло собой двухкомнатную квартиру на третьем этаже, унаследованную Сергеем Ивановичем от покойных родителей. Родители приехали в Ленинград из Тамбова еще в 30-х годах, поэтому Сергей Иванович всячески подчеркивал, что он коренной ленинградец, и гордился этим. Особенно в последнее время, когда числиться питерским стало очень даже выгодно.
Двухкомнатная квартира пустовала после какогото репрессированного, и родителей Сергея Ивановича поощрили ею за заслуги. За какие – никто не распространялся.
Впоследствии Сергей Иванович переселил с ничтожной доплатой в Красное Село соседей – бесхозных божьих одуванчиков. После чего родовое гнездо превратилось в полноценные четырехкомнатные просторные апартаменты, отремонтированные и обставленные в стиле «петербургский модерн». Теперь Сергей Иванович даже намекал иногда в компании гостей, что его предки жили в этой квартире и до революции. Этому способствовали старинные напольные часы, почему-то не вывезенные НКВД после репрессированного.
Сунув таксисту несколько мелких зеленых бумажек, Сергей Иванович прошел в парадную. Кивнул охраннику и, минуя лифт, взбежал по мраморной лестнице на третий этаж – моцион!
Дома, как обычно, никого не было.
Дочь давно в Москве, делает вид, что учится на платном отделении МГИМО, – не дает залеживаться папиным капиталам. Жена, скорее всего, в солярии, старая кляча. Ну и хорошо. Давно бы поменял, да положение не позволяет.
Сергей Иванович прошел на кухню, скинул пиджак, ослабил узел галстука. Достал из холодильника бутылку «Туборга», открыл. С удовольствием присел на нагретый солнцем широкий мраморный подоконник, предвкушая первый глоток.
И тут же из кармана валяющегося на стуле пиджака зацокала «Степь да степь кругом». Мобильник – да еще и тот, номер которого знают немногие.
Доставая трубку, Сергей Иванович взглянул на дисплей – так и есть, Самоедов!
– Здоров, Иваныч! – раздался до боли знакомый голос. – Давай за дело! Спать некогда!
– Есть новости? – осторожно осведомился Сергей Иванович.
– Те ребята, о которых я тебе вчера говорил, будут в «Пульсе» в четырнадцать, – посерьезнел Самоедов. – Они подскажут одного человечка, через которого нашего друга можно сделать более сговорчивым – в русле той идейки, которую мы вчера обсуждали. Понял?
– Понял.
– Хорошо. И сразу действуй, ничего не откладывай! Спать некогда! – повторил Самоедов и дал отбой.
Сергей Иванович залпом выпил «Туборг», заказал машину на тринадцать ноль-ноль и направился в ванную.
После ухода самоедовских ребят Сергей Иванович еще долго сидел в своем кабинете, вычерчивая пальцем на полированной поверхности стола разнообразные кривые. Обдумывал то, что они ему сообщили.
Как там его, Стропилло, что ли...
Мастырит, значит, для вида какую-то малотиражную лицензионную музыкальную продукцию, а сам по уши увяз совсем в других, гораздо более выгодных делах.
Хорошо!
Во-первых, свой в музыкальном мире. Во-вторых – жаден, привык к легким отношениям с законом. В- третьих – крючочки на него имеются, ой какие хорошие крючочки!
Сергей Иванович еще раз бегло пересмотрел оставленные ему бумаги. Вот они, крючочки, все тут. И полный список выпущенной Стропилло за последние годы левой продукции, и адресное прохождение черного нала, и контрагенты – все как на ладони. Да тут лет на десять. А в свете последних веяний насчет борьбы с пиратством – так и на образцово-показательный процесс может потянуть!
То-то удивится, болезный, что его же крыша его и сдала!
