за окном проплывает Кремль.
Надо же!
Оказывается, они давно уже плывут – и ни шума двигателей, ни подрагивания корпуса, ничего.
– Мало! Эдак можно лет пятьдесят у моря погоды дожидаться. Вот мы и решили, что сейчас самое время подключиться к этому, будем так говорить, процессу. И начать с самых вредных и бесполезных – с тех, которые по тюрьмам да по зонам сидят.
– Как тараканов их! – подключился внимательно следивший за разговором Додоев. – Всех под корень, билят!
Блестя карими глазами, он рубанул ладонью воздух.
– Позвольте, – в Сергее Ивановиче вдруг проснулся адвокат, – а как же с теми, кто искренне встал на путь исправления или оказался жертвой судебной ошибки? Кого просто-напросто подставили, наконец!
– Э-э-э, голубчик, – протянул Телегин, – с чего это в тебе, Сергей Иванович, юриспруденция с гуманизмом вдруг забродили – и это при твоих-то нынешних занятиях? Нам ли думать о таких мелочах, когда решается судьба страны? Тысячей больше, тысячей меньше – какая разница! Главное – технологически удобно. Более миллиона необязательных для государства людишек собраны в определенных хорошо охраняемых местах. Можно решить проблему одним махом.
– Бац – и нет никого! – гортанно засмеялся Додоев.
– Неужели бомбардировка? – прошептал вконец растерявшийся Сергей Иванович. – И что же... атомная?
– Ну, брат, ты глупеешь на глазах! – Телегин развел руками. – У нас тут, слава богу, пока еще не Голливуд, «Звездные войны» в повседневный быт не внедрены. Да и нет пока еще возможности прибегать к столь радикальным средствам. Хотя кто его знает...
Он побарабанил пальцами по столу.
– Ладно. Есть возможность решить проблему без лишней огласки, но не менее эффективно. Ребята из отдела психологических разработок позаботились об этом. Вот почему нам понадобился этот, как его...
– Роман Меньшиков, – подсказал Самоедов.
– Да, именно он, спасибо. Тот, который на твоей территории, Сергей Иванович. Он будет своего рода детонатором – впрочем, в подробности тебя посвятит Адольф Богданович.
Телегин встал, давая понять, что разговор закончен. Сергей Иванович машинально посмотрел в окно. Впереди показался какой-то мост – кажется, Новоспасский или как там его. Рядом пристань.
– А теперь – на посошок, по народному обычаю! – подал голос Додоев и ловко разлил остатки коньяка.
Бергамов отвернулся от окна и подошел к столу.
Все встали.
– Ну что ж, – сказал он веско, – Сергей Иванович теперь знает не только что он делает, но и зачем и почему. Уверен, что он в состоянии оценить то высокое доверие, которое ему оказано. Поздравляю вас, Сергей Иванович.
Выпил, чуть помедлил и подал Сергею Ивановичу руку. То же сделали и остальные.
Не прощаясь, члены политсовета вышли.
Сергей Иванович и Самоедов остались вдвоем.
Самоедов вздохнул с облегчением.
Пошарил в горке, не разбирая, вытащил бутылку какого-то вина. Выдернул зубами пробку, прямо из горлышка сделал несколько крупных глотков. Перевел дух.
– Ну что, в целом молодца, – он похлопал Сергея Ивановича по плечу. – Вякнул, конечно, пару раз не по делу. Ничего, понятно, что со страху, – с кем не бывает. А мне-то каково! Ведь за тебя с меня спрос с первого.
Сергей Иванович ответил благодарным взглядом. Он был одновременно и обрадован, и ошеломлен услышанным.
– А теперь садись и слушай сюда, – Самоедов отставил бутылку и уселся рядом с Сергеем Ивановичем. – Значит, тема здесь такая...
И рассказал Сергею Ивановичу такое, от чего Сергей Иванович наверняка обалдел бы еще больше – если бы смог.
Отдел психологических разработок «Воли народа» занимался методиками массового манипулирования. Проще говоря – способами управления сознанием и поступками человека помимо его воли. Причем не только отдельно взятого человека, а сотен и тысяч людей одновременно.
И достиг он в этом немалых успехов, что немудрено, так как к работе в отделе были привлечены ведущие отечественные специалисты – психологи, социологи, химики, психиатры, наркологи. Те, которых в массовом порядке вышвырнули на улицу после прекращения бюджетного финансирования их НИИ и лабораторий. В отличие от государства, «Воля народа» для достижения своих целей денег не жалела.
– Кстати, на тебя обратили внимание как раз после того, когда ты догадался отставных кагэбэшных химиков к работе привлечь, – уточнил Самоедов. – Понравилось, что нестандартно мыслишь. Учитываешь достижения научно-технического прогресса!
А потом Самоедов рассказал Сергею Ивановичу, что одна из последних разработок отдела была основана на использовании эффекта 25-го кадра.
Всего лишь один лишний кадр в секунду способен гвоздем внедриться в подсознание человека, смотрящего на экран, и при этом останется незамеченным. Информация, заложенная в нем, намертво оседает в темных подвалах мозга. Проходит время – и человек, как робот, совершает те или иные поступки, сам не зная почему.
Покупает какой-нибудь товар, если его изображение было в 25-м кадре.
Выполняет команду, обозначенную в нем.
Например, убивает себя.
Этим и решило воспользоваться руководство «Воли народа».
Хитрость была в том, чтобы запрограммировать установку на самоубийство, взвести курок – но до поры до времени не спускать его.
А спустить только по команде.
Справились и с этим.
На заброшенной кинофабрике в Химках оборудовали производство. Были изготовлены тысячи кинолент популярных фильмов с бомбами замедленного действия – с 25-м кадром, настраивающим на неотвратимое самоубийство. Причем код был построен так, что оказывал воздействие только на пациентов в тюремных робах.
Ну а в качестве сигнала для запуска программы массового самоуничтожения выбрали после долгих раздумий голос Романа Меньшикова, напевающий рефрен из его нового хита – «Воля вас не забудет». Доходчиво и со смыслом. Сам думай, какая воля тебя не забыла – без кавычек или с кавычками и с большой буквы.
Казалось, что это очень удобно: Меньшиков невероятно популярен среди уголовного и полууголовного элемента. Кого, как не его, отправить в турне по зонам, когда наступит час «икс»! Да его там примут с распростертыми объятиями. Самого же Меньшикова никто до поры и не спрашивал – чего там беспокоиться.
Деньги решают все.
Ну а потом – кто будет виноват, когда через некоторое время после отъезда популярного исполнителя среди уголовного элемента вдруг разразится массовая эпидемия самоубийств?
Да никто.
Полгода ушло на то, чтобы по своим каналам внедрить заряженные фильмы в десятки ИТК и лагерей. Еще полгода доверенные люди неустанно крутили эти фильмы по лагерным клубам.
И вот теперь, когда все готово и осталось только поднести спичку к бикфордову шнуру, – этот паршивец кочевряжится!
Столько сил, столько времени, столько ума, столько денег потрачено – и все псу под хвост?
Короче, на кону – престиж организации.
Дело чести.
