будет!
Роман покрутил пальцем у виска, однако призадумался.
– Оп-па! – сказал он вдруг. – А ведь если бы это дело, чем черт не шутит, удалось, можно и Мишку выручить...
– Как? – подались вперед Тюря с Боровиком.
– Да очень просто! Тогда была бы возможность объяснить всем людям, которые на Мишку сейчас катят, что он все делал только для того, чтобы отвести от братвы подлянку эту неслыханную, для того и меня привлек, а не в нарушение законов всяких там воровских!
– Точно! – просиял Тюря. – Братва поймет!
Подкинув пару поленьев в камин, Боровик поворошил угли и сказал серьезно:
– Все, шутки в сторону. Получается, что куда ни кинь, всюду клин. Надо собираться в Новосибирск, на месте разбираться. Есть у меня там дружок из спецов, он по-прежнему в системе, и человек правильный – думаю, поможет.
Роман кивнул.
– Решено! За тобой, Толя, забота о Мише, – обратился он к Тюре. – Берлогу этого Тягача надо обложить так, чтобы мышь не проскочила.
– Постойте, – запротестовал Тюря, – у меня наколки на новосибирскую братву...
– Наколки эти ты передашь нам с Саней, – твердо сказал Роман, – а здесь ты нужнее. Не спорь, пожалуйста.
Махнув рукой, Тюря отошел в сторону, и тут напомнила о себе Лиза.
– Обо мне, кажется, никто уже и не думает? – с вызовом спросила она. – Как Мату Хари изображать, так сразу Лиза, а как в Новосибирск, так без меня? Дудки! Я еду с вами.
Внимательно посмотрев на Лизу, Роман тут же понял, что спорить бесполезно, однако это его почему-то ничуть не огорчило. Он обреченно махнул рукой, невольно повторив жест Тюри, чем вызвал дружный смех всех присутствующих.
– Ладно, Мата Хари, собирайся в путь-дорогу. Толя, помоги с билетами, нужно вылететь ближайшим рейсом. И не забудь отзвониться в Новосибирск, приготовь тамошнюю братву.
– Все будет! – кивнул Тюря и тут же удалился.
Проводив его удивленным взглядом, Боровик присвистнул:
– Ну ты, Рома, матереешь на глазах! Прямо отецкомандир. И откуда это у артиста, напитками и женщинами избалованного? Да у меня так сержанты не бегали, а Тюря тебя три раза увидел – а уже не хуже, чем Мишку слушается! Не пойму, то ли погоны тебе впору нашивать, то ли эполеты синие на плечи накалывать...
Глава 8
СИБИРСКИЙ МЕНТ
В самолете Роман маялся.
Лиза, уронив голову ему на плечо, мирно посапывала, Боровик, откинув спинку кресла до предела и изрядно придавив таким образом тучную соседку сзади, заливисто храпел, нимало не смущаясь ее кокетливыми попискиваниями, Роману же заснуть так и не удалось.
Не помогла даже обтянутая кожей плоская металлическая фляжка с пол-литрой текилы, предоставленная заботливым Тюрей, прекрасно знавшим на основании собственного богатого опыта, что в самолетах Аэрофлота на внутренних рейсах больше двух поганых пластиковых стаканчиков алкоголя ни за какие деньги не допросишься – сколько бы там ни трендели по поводу нового капиталистического сервиса. Перед иностранцами на заграничных линиях они, конечно, горазды стелиться, а у своих как тырили, так и тырят, суки.
Роман поболтал остатками текилы во фляжке, вздохнул и решительно завинтил крышку. Осторожно отстранив Лизу, он выглянул в иллюминатор.
Во как! Уже светает. Ярко-розовая полоса вспыхнула на фоне фиолетового неба и резко очертила рваный горизонт бескрайнего поля облаков. Ну да, вылетели во второй половине дня, плюс три часа разницы во времени, значит, пора бы и Новосибирску показаться...
Не спалось Роману по двум причинам.
Во-первых, мешал дурацкий молдаванско-румынский грим, от которого он успел было уже отвыкнуть за время пребывания на так называемой туристической базе «Уют» и которым вновь пришлось изуродовать собственное лицо в преддверии дальнего перелета.
А во-вторых, конечно же, проклятые сомнения. А ну как ничего не выйдет? Незнакомый город, летим, как на Луну, экипаж «Аполлона», командор Армстронг, блин...
Тягучая дремота туманила мозги, однако беспокойные мысли не давали им отключиться...
Бессонная ночь, проведенная в ожидании вылета из Питера, не прошла даром – Тюря связался с новосибирскими братками, братки вывели на главного, обещали достойно встретить посланцев уважаемого Арбуза, оказать им помощь и снабдить всем необходимым, благо до Новосибирска буча вокруг Арбуза еще не докатилась. Боровик тоже долго шептался с кем-то по телефону, под конец объявил с довольным видом, что кореш его на месте и есть кое-какие завязки...
Завязки, завязки...
Роман встряхнул головой и тут же уронил ее на грудь.
Когда усталая стюардесса с вымученной улыбкой на плохо накрашенных губах вышла в салон и равнодушно порекомендовала уважаемым пассажирам пристегнуть ремни перед посадкой, он уже крепко спал.
В Новосибирск приземлились около пяти утра по местному времени. Пока получали багаж, прошло еще где-то полчаса, так что к тому времени, когда позевывающие Роман с Лизой и Боровик выбрались из неказистой двухэтажной стекляшки новосибирского аэровокзала, было уже почти светло.
Они оказались на довольно большой пустой площади, покрытой потрескавшимся асфальтом и уставленной по периметру тускло светящимися в предрассветных сумерках круглосуточными ларьками, полки которых пестрели немудреными товарами из серии «выпить-покурить», столь хорошо знакомыми каждому, кто хоть когда-нибудь путешествовал по просторам матушки-России.
Вокруг простиралась бескрайняя степь, в которую от площади уходили в разных направлениях три шоссе.
– Ага, – успел промычать между двумя зевками Боровик, – известная картина художника Васнецова из старинной жизни «Витязи на распутье». Кто там в сказках добрым молодцам в таких случаях дорогуто показывал, Баба-Яга с клюкой?
– Старик-Боровик! – буркнул невыспавшийся Роман, поежился от прохладного не по сезону ветерка и вдруг почувствовал, как кто-то легонько теребит его за локоть.
Он резко обернулся и чуть не рассмеялся.
Рядом с ним и впрямь стояла неизвестно откуда взявшаяся сморщенная старушенция в платке, аккуратно повязанным домиком.
– Туда, туда, – прошамкала старушка, указывая на припаркованную возле одного из ларьков белую «Газель», – туда, там вас ждут.
– Кто ждет? – машинально спросил Роман.
– Кто-кто... Кому надо, те и ждут. Идите, не бойтесь.
Роман присмотрелся и увидел, как из «Газели» выбрался какой-то бородач в штормовке и приветственно помахал рукой.
Когда Роман с Лизой и держащийся чуть сзади Боровик подошли к нему, бородач откатил в сторону пассажирскую дверь, выплюнул прилипшую к губе сигарету и сказал:
– От Семафора. Будьте здоровы, залезайте.
Ехали молча. Скоро показалась развилка с указателем на центр Новосибирска, однако бородач решительно повернул в противоположную сторону.
– Что, в город не поедем? – не удержался и спросил Роман.
Бородач помолчал минут пять, и только после того, как Роман окончательно потерял надежду на то, чтобы хоть чего-нибудь от него добиться, вдруг неожиданно добродушно ответил:
– Не-е, у Семафора база на водохранилище. Ну, на Оби. Ему в городе душно. Да вы не волнуйтесь,
