машинки для соития и продолжения рода. Понял?
Шнырь согласно мяукнул.
– Вот. Даже ты понял.
Роман мечтательно посмотрел в потолок и сказал:
– Ах, какая девушка! С такой и в огонь и в воду можно. И в постель... И навсегда.
Тут Роману в голову пришла совсем другая мысль, и он нахмурился:
– Это если только я не покажусь ей слишком скучным и примитивным... Может быть, она из бессмертных эльфов, а я просто-напросто обычный тупой человек, и нужен ей как прошлогодний снег.
Но тут же просветлел:
– Ну уж нет! Я тоже парень хоть куда. Так что... Да здравствуют Бонни и Клайд! За это дело можно и пивка.
Роман решительно направился к холодильнику.
Шнырь – тоже.
– Ладно, скотина, сегодня я добрый. Можешь рассчитывать на добавку.
Роман взял себе бутылку пива, Шнырю вывалил в миску сверхнормативную банку «Вискаса», потом схватил телефон и развалился на диване.
Набрав номер, он глотнул пива и стал ждать, когда на том конце снимут трубку.
Боровик ответил не сразу.
– Да, – сказал он холодно.
– Экий у тебя голос жестокий да страшный, – усмехнулся Роман, – мне сразу же захотелось прошептать: извините, я ошибся номером, и осторожно положить трубку.
– А, это ты... – смягчился Боровик, – привет, Ромка. Давай, говори быстро, чего нужно. Я тут занят немного...
– Он занят! – возмутился Роман. – Знаю я твои занятия. Небось изучаешь свою патологическую анатомию с какой-нибудь студенткой юридического факультета.
– Не твое собачье дело. Ну чего тебе?
– Слушай, Саня, у тебя ведь остались связи по службе?
– Конечно, а что?
– Тут, понимаешь... – Роман сделал большой глоток, – найди мне человека по номеру автомобиля. Можешь?
– Легко, – небрежно ответил Боровик.
– Тогда записывай номер.
– Диктуй, я запомню.
– Запомнишь? – недоверчиво хмыкнул Роман. – Ладно, запоминай. «М семьсот шестьдесят семь ХР». Повторяю – «Мент семьсот шестьдесят семь Хрен Редька». Понял?
– Понял. Словоблуд ты наш. А регион?
– Здешний – семьдесят восемь.
– Принято. Конец связи.
– Э! Постой! Какой конец связи? Мне это срочно нужно! – завопил Роман.
– Что значит – срочно?
– А то и значит. Сегодня нужно.
Роман помолчал и добавил:
– Понимаешь, мне нужно девушку найти.
– Девушку ему, – ехидно ответил Боровик, – то есть я сейчас должен бросить свою девушку и заняться поисками твоей?
– Ну, не должен, конечно, – смутился Роман, – но я тебя прошу! Когда ты увидишь эту девушку, сам поймешь.
– Ладно, – смилостивился Боровик, – я позвоню. Ты дома?
– Дома.
– Все, давай.
И Боровик повесил трубку.
Роман допил пиво и посмотрел на часы.
Половина десятого, солнце уже у горизонта, а на улице светло как днем.
Вот что значит – белые ночи!
Ужасно хотелось пойти пошляться по городу, но Роман решил этот вечер провести дома, дисциплинированно дожидаясь звонка от Боровика. Пива в холодильнике было хоть залейся, компания тоже имелась – Шнырь, нажравшись «Вискаса», валялся на диване и демонстративно вытягивал когтистую лапу – приглашал хозяина поиграть...
Роман вспомнил, что у него имеется несколько еще не смотренных фильмов, и это оказалось последним аргументом.
– Ладно, – сказал он Шнырю, – сегодня я с тобой.
Шнырь моргнул правым глазом и вроде бы даже кивнул.
– Слежка, шпионаж и вынюхивание, – пробормотал Роман, глядя, как стройная красавица с каштановыми волосами заходит в кафе «Кон-Тики», – а также подкрадывание с подветренной стороны, маскировка и вуайеризм.
Сегодня он встал ни свет ни заря и уже с восьми часов утра следил за подъездом, в котором проживала Елизавета Леонидовна Трубецкая, русская, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения и так далее.
Боровик выполнил свое обещание и позвонил в два часа ночи.
Роман, испугав Шныря, вскочил с дивана, на котором задремал под новые «Звездные войны», и схватил трубку.
– Записывай, – сказал Боровик.
И продиктовал данные о Елизавете Трубецкой.
– Хорошая фамилия, – сказал он напоследок, – не то что у шапировской подстилки – Шурыгина. Может быть, тебе хоть на этот раз повезет?
– Тьфу-тьфу-тьфу! – Роман замахал рукой, хотя Боровик этого и не мог увидеть. – Не знаю. Ничего не знаю. Никто ничего не знает. Увидим.
– Увидим, – согласился Боровик, – ну что, все?
– Все, – подтвердил Роман. – А как там у тебя со студенткой?
– Не твое собачье, – ответил Боровик и повесил трубку.
Поставив машину напротив нужного подъезда, Роман откинулся на спинку сиденья и закурил. Он не знал, сколько времени придется ждать – может быть, Елизавета Трубецкая любит поспать, как он сам, а может быть – она ранняя пташка, и с самого утра помчится по своим женским делам. Или, например, искать еще какое-нибудь развлечение вроде давешнего ограбления банка.
Кто знает...
Роман этого не знал тем более, но был готов просидеть в засаде столько, сколько потребуется.
«БМВ» с номером «М767ХР» стояла у подъезда, и, судя по всему, госпожа Трубецкая была дома. Хотя, опять же, есть люди, которые не всегда ездят на машине, а по странной прихоти, имея автомобиль, передвигаются на общественном транспорте. И Роман от всей души надеялся на то, что объект его любительской слежки не относится к этой категории.
Примерно около одиннадцати часов, когда у Романа уже заныла поясница, дверь подъезда распахнулась, и на улицу выпорхнула – именно выпорхнула – Елизавета Трубецкая. Она двигалась легко и радостно, и Роман усмехнулся – он бы тоже порхал как птичка, сорвав куш в двести тысяч долларов.
На Елизавете был колониальный костюм, состоявший из шортов цвета сафари и такой же рубашки с закатанными рукавами. А на голове у нее, и это привело Романа в телячий восторг, красовался натуральный пробковый шлем, обтянутый материй в тон костюму.
Подойдя к своей машине, Елизавета достала из кармана просторных шортов ключи и нажала на брелок.
