«БМВ» свистнула, щелкнула замками, и мисс Трубецкая, изящно изогнув спинку, уселась за руль.
Роман сглотнул и понял, что ему пришел конец.
То есть, конечно, никакой не конец, а наоборот, начало чего-то нового и радостного... Если, кстати сказать, оно действительно будет радостным. Но Роман отогнал эту совершенно неуместную мысль и, подождав, пока «БМВ» тронется с места, запустил двигатель.
Последующие семь часов он провел, чувствуя себя агентом частного сыскного бюро, с той только разницей, что агент получает за слежку грязные и небольшие деньги, а иногда и пулю, а Романа в перспективе ждало возможное нездешнее блаженство и прочие блистательные радости.
Елизавета заходила в магазины и какие-то офисы, заехала на заправку, а потом провела два часа в «Пассаже». И вот в этот момент Роман подумал: ни в коем случае нельзя забывать о том, что какой бы он ее себе ни представлял, она – просто женщина. И это ее свойство никуда не денется, а если он начнет воображать, что она действительно эльфийка из невероятной сказки, и наделять ее несвойственными обычным женщинам качествами, его ждет великое разочарование.
И, сворачивая вслед за серебристым «БМВ» в очередной переулок, Роман твердил, как заклинание – она просто женщина, очень красивая и необычная, но – женщина.
Помни об этом, придурок!
Наконец «БМВ» остановилась рядом с кафе «Кон-Тики», и Елизавета, выйдя из машины, направилась к входу.
– Преследование и настигание, – снова пробормотал Роман, – захват и овладение...
Он рассмеялся и решительно вышел из машины.
Какое там овладение!
Вот пошлет она его сейчас куда подальше, и закончится на этом романтичное приключение. А тогда он скажет ей: а я знаю, кто вы, поэтому извольте принадлежать мне, а то вас заложу. А она презрительно вынет из крокодиловой сумочки красивый пистолет вроде арбузовского позолоченного «Магнума» и выстрелит ему в сердце. Хотя, нет – у нее должен быть изящный женский пистолетик с перламутровой рукояткой.
Размышляя таким образом, Роман вошел в кафе и огляделся. И тут же увидел, что судьба в этот день играет на его стороне.
Все столики были полностью или частично заняты, и только за тем, где сидела Елизавета Трубецкая, не было никого, кроме нее.
Облегченно вздохнув, Роман почувствовал, как его сердце застучало быстрее, чем обычно, и, стараясь не выдать своего волнения, направился к столику Елизаветы.
Остановившись рядом с ней, он учтиво склонил голову и спросил:
– Вы позволите мне присесть за ваш столик?
Елизавета внимательно посмотрела на него и ответила:
– Вообще-то это не мой столик, но присесть можете.
– Благодарю вас, – Роман еще раз поклонился и опустился на стул, – вы уже заказали?
– Нет еще, – ответила Елизавета, – вот к нам как раз идет официант.
«К нам...» Эти слова потрясли Романа, и он, поборов непривычное смущение, сказал:
– Заказывайте, я после вас.
Елизавета кивнула и заговорила с официантом, а Роман подумал: «Слава богу, что я в самом деле хочу жрать как из пушки. Не придется притворяться и корчить из себя светского собеседника».
Закончив заказ, Елизавета посмотрела на Романа и сказала:
– А теперь вы, Роман.
– Эх, черт, – Роман засмеялся, – а я-то хотел сохранить инкогнито, а потом неожиданно удивить вас! Не вышло!
– Вот и хорошо, что не вышло, – сказала Елизавета, улыбнувшись, – вы бы попали в неловкое положение. Я – девушка вредная.
Официант, стоявший рядом, кашлянул и переступил с ноги на ногу.
– Да-да, – понятливо отозвался Роман, – сейчас... Я, знаете ли, не успел прочитать меню, так что принесите мне большой кусок жареного мяса, тарелку овощей, маленький графинчик водки и еще что- нибудь из закусок на ваше усмотрение.
Официант кивнул и удалился.
Роман посмотрел на Елизавету и сказал:
– Я сегодня ничего не ел с самого утра, так что, когда начну громко чавкать и всхрапывать от жадности, не обращайте внимания.
– Не буду, – улыбнулась Елизавета, – а чем же таким важным был занят знаменитый артист, что ему не удалось перекусить? Если не секрет, конечно.
– Не секрет, – честно ответил Роман, – шпионажем.
– Ух ты! – удивилась Елизавета. – А скажите, Роман...
– Минуточку, – Роман поднял палец, – минуточку. Это нечестно. Вы зовете меня по имени, а как мне обращаться к вам, гражданочка?
– Да, действительно, – кивнула Елизавета, – меня зовут Елизавета Трубецкая.
Роман чуть не ляпнул: «А я знаю», но вовремя сдержался и сказал:
– Очень приятно, Елизавета.
– Можно говорить – Лиза.
– Хорошо, Лиза, – улыбнулся Роман, – очень хорошо.
– Да, – кивнула Лиза, – так что там насчет шпионажа?
– Какого шпионажа? – Роман удивленно посмотрел на Лизу.
– Та-а-ак... От вопросов вы уходите с вполне профессиональной шпионской сноровкой. Ладно, бог с ним, со шпионажем, нам уже что-то несут.
Официант прикатил тележку, на которой стоял графинчик с водкой, несколько тарелок с салатами и закусками и две рюмки.
Выставив все это на стол, он уехал, а Лиза спросила:
– Вы не знаете, почему он принес две рюмки?
Роман пожал плечами и ответил:
– Наверное, из мужской солидарности. Он же понимает, что я не смогу не предложить вам выпить со мной, поэтому и принес две рюмки, чтобы не ходить потом еще раз.
– Логично, – Лиза кивнула, – а вы уверены, что я не откажусь?
– Уверен? – Роман улыбнулся. – Нет, это не то слово. Я надеюсь.
– Это хорошо, что вы не уверены, – сказала Лиза, – а то я боялась, что вы, будучи знаменитым артистом, станете вести себя... э-э-э... чересчур уверенно.
– Нет, – Роман решительно покачал головой, – не стану. Это прошло много лет назад. И, должен вам сказать, девушки, которые с готовностью идут на поводу у самоуверенного артиста, давно уже вызывают у меня... неприязнь.
– То есть – вы пресытились? – Лиза подняла бровь.
– Да, – Роман ответил ей прямым взглядом, – я пресытился. Когда доступные и на все готовые девушки валятся к тебе в постель, как картошка из мешка, это быстро надоедает. Во всяком случае – мне это уже надоело.
– Откровенно... – задумчиво сказал Лиза, – но это хорошо, что вы не стали пытаться выглядеть лучше, чем вы есть.
– Лучше не бывает, – гордо сказал Роман и взялся за горлышко графина.
Лиза засмеялась и посмотрела на него с интересом.
– А вы, оказывается, скромник!
– Скромнее не бывает! Позвольте налить вам немного шнапса, фрау Лиза?
– Фрау... – Лиза нахмурила тонкие брови, – помоему, фрау – это замужняя матрона. А я и не замужняя, и тем более не матрона.
– А я не знаю, как по-немецки обратиться к девушке, – огорчился Роман.
– Подождите-ка... – Лиза снова нахмурилась, и это очень понравилось Роману, – девушка, к девушке...
