Джерард, – никакие доводы в пользу объективного следствия не помогут. Ему придется оставаться всего лишь наблюдателем, не более того.
Нарушил молчание Ингвар:
– Ты имеешь в виду поединок на мечах, Ульмар? Я возражаю – Ник не выстоит против тебя и минуты, и тебе это прекрасно известно.
– Нет. – Командир «грифонов» покачал головой. – Конечно, Ника мог бы заменить один из дружинников, да хотя бы и командир дружины, если ему не страшно сражаться насмерть, а не до первой крови. Но я предлагаю поединок, в котором оба получат равные шансы – испытание железом. И Ник сможет участвовать в нем. Мы возьмем в руки раскаленное железо, и тот, кто первым выпустит его, будет виновен.
– Обычное право, – пробормотал Джерард, не успевший забыть окончательно некоторые юридические понятия. – Старинное право славянских, да и не только, народов…
Он сжал кулаки.
Чем-то ему не нравился злобно-торжественный тон Ульмара – кажется, тот нисколько не боится взять в руки раскаленный металл. С чего бы это?
– Я беру в свидетели небо и богов Плацдарма! – завершил свою речь «грифон».
Ник почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. Что задумал убийца, почему он так уверен в себе?
Но не согласиться сейчас – значит, подставить под удар не только себя, но и всю дружину, стать ничтожеством в глазах своих друзей.
– Я согласен! – почти выкрикнул он. – Пусть будет божий суд!
Вообще-то он не слишком хорошо представлял, какие именно боги должны судить такой поединок. Но, в конце концов, есть же высшая сила, которая привела их сюда? И кто-то в свое время снабдил его и Эллора довольно подробной картой местности, которая позволила уцелеть в путешествии.
Сигурд за его спиной резко выдохнул:
– Я готов стоять за него. Он – мой оруженосец.
– Не выйдет, – покачал головой Ульмар. – Он уже согласился. Теперь нас рассудят боги.
Джерарду, который проклял все нормы старинных обычаев, вдруг воскресших здесь, в этом сумасшедшем мире, пришлось вместе с Георгием определять место и порядок проведения поединка.
Оба понимали: отменить испытание они не в силах. В конце концов, это мир, в котором действуют законы магии, а посему очень даже может случиться и такое – раскаленное железо не причинит вреда правому.
Определение места стало предметом препирательств между Сигурдом и Ульмаром.
– Пойдем к кузне, – предложил Сигурд, не глядя на командира «грифонов», зато бросив ненавидящий взгляд на Ингвара. – Там и огонь всегда есть, и железо найдется.
Ульмар отрицательно покачал головой:
– Простите, князь, но Мастер Анри, пусть он и признал Олли и Ингвара в качестве гм… монархов, все же симпатизирует вам. От него нельзя ожидать беспристрастности. Лучше развести костер где-нибудь на открытом месте, и пусть за исходом суда наблюдает сторонний человек, которому доверяют обе стороны. Например, Джерард или Георгий.
Лицо Сигурда побелело от гнева, а в облике Ульмара промелькнуло что-то похожее на испуг – впрочем, продолжалось это не больше мгновения.
«Понятно… Ты боишься не того, что Анри попытается подсуживать. Кузнецов опасаешься? Так нечисть их тоже стороной старается обходить. Случайно ли?» – сейчас Сигурд был почти убежден – Ник прав, Ульмар виновен в убийстве, а этот идиот Ингвар пригрел у себя змею за пазухой. Так оно частенько и выходит…
Наконец, место было определено – та самая поляна, откуда начинался Эльсинор. Когда-то там стояли палатки тех, кому посчастливилось добраться до озера. Но после того как в округе объявилась нечисть с Сиреневых скал, поляна была отведена под сенокос.
– Предпочитают ли участники поединка провести его немедленно? – бесцветным голосом спросил Джерард.
– Да, что ж медлить? Чем скорее мы его проведем, тем быстрее я окажусь оправданным, – тут же проговорил Ульмар.
– Все в руках богов! – не выдержал Сигурд.
– Вот именно, дорогой князь, вот именно! – В голосе Ульмара послышалось ехидство. – В руках. Богов.
– Кстати, каких именно богов? – Князь задал вопрос намеренно громко, так, чтобы и до Ингвара дошел смысл сказанного. – Даже у меня в дружине есть язычники, а есть и христиане, которые ни за что не станут верить ни в каких богов Плацдарма. Притом христиане – католики, протестанты и православные…
– Зато я в богов Плацдарма верю. А в одного – в особенности, – с вызовом сказал Ульмар. – А христиане могут полагать, что суд вершит их бог, так что у них нет причин не одобрять такой обычай.
Точки были расставлены.
Стало ясно, что отговорить Ульмара от поединка не удастся.
Хотя «нетопырей» или «эльфов» дозоры не видели, на всякий случай у поляны, где должен был свершиться божий суд, выстроили охрану.
Но тем не менее зрители покинули лесное укрытие совершенно безбоязненно – весть о том, что должно произойти, прокатилась по Эльсинору мгновенно. А на множество народу никакие «эльфы» не нападут. И вновь – уже во второй раз – героем дня становился оруженосец князя (а если бы кто-то знал историю появления колдовского меча, то и в третий).
Народу собралось много. Любопытство – распространенная человеческая черта, и грех осуждать людей за это. Но толпой двигало не только любопытство. Ник видел, что на него кто-то смотрит сочувственно, кто- то – с откровенной насмешкой, хотя злобы зрителей он почти не чувствовал. Возможно, была и она, но сейчас полностью поглощалась эмоциями, исходившими от Ульмара.
Юноша не заговаривал ни с кем, стараясь вообще ни о чем не думать – но мысли упорно возвращались к тому моменту, когда ему придется взять голой рукой ярко-алый светящийся кусок металла.
«Ну, будет ожог – и что с того? Локи и Вэл смогут меня быстро вылечить, – старался он убедить себя. – Главное – не закричать и не выронить это проклятое железо. Хотя… вдруг у Ульмара есть Дар лазить руками в огонь без вреда для себя? Тогда я влип по полной программе. И, если не выдержу, никто не поверит, даже Сигурд. Наоборот – будут считать, что я оболгал порядочного и честного человека. А князь, – конечно же, не без того! – подговорил на это своего оруженосца, хотя тот, возможно, и сам захотел выслужиться… Какой позор будет!»
Нику хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть людей, смотрящих сейчас на место для поединка. Любопытство, ехидство, сочувствие – вот чем веет от толпы. Но если отвернуться, это будет сочтено признаком слабости. Так что придется выдержать.
Взгляд Ника выхватывал лица из толпы. Вот встревоженные Эллор-менестрель и Верка. Поймав взгляд Ника, Эллор улыбнулся и поднял руку – мол, не переживай, не падай духом, мы на твоей стороне. Вот «друиды» на него стараются не смотреть, о чем-то увлеченно шепчутся между собой. Стоп, неужели они решили что-то предпринять? Ведь просекут, враз просекут их колдовство и заклятия!..
И все же Ник, увидев своих, слегка приободрился.
Он еще раз оглядел собравшихся – все же смотреть на зрителей куда приятнее, чем на разгоревшийся костер. Но всеобщее оживление выглядел неприятно. Наверняка они делали ставки.
«Ставлю хороший нож против меры веса ящеричного мяса, что этот Ник не выдержит первым!..»
Тьфу, какая пакость!
А если бы его сжигать повели, они что, вообще пикник на радостях устроили бы? Как же, такое замечательное зрелище! Нет уж, огонь, пожалуй, милосерднее толпы, лучше смотреть на него.
Тем временем костер успел прогореть, и, по мнению Ника, это произошло уж слишком быстро. Джерард, как и было договорено, воткнул в раскаленные угли не железные брусочки, а два изящных стилета, позаимствованных у кого-то из «случайных», не входящих в ополчение. Стилеты – не слишком длинные и остро отточенные – были похожи друг на друга, как братья-близнецы, именно поэтому на них и пал выбор.
