– Вы же знаете, я могу понимать речь животных.
Ингвар машинально кивнул.
– Кошка, охотившаяся у ручья, видела, кто и как убил Гэлнара.
Голос Ника потерял твердость, он уже понял, что ему здесь не поверят.
Ни в коем случае.
– Кошка, говоришь… Оч-чень надежный свидетель, – насмешливо протянул Ингвар. – Вот только Джерарду такого не говори, он бывший мент, он тебя на смех подымет. А я… Не знаю, что и сказать. Ульмар – один из лучших командиров. Но считай, что я принял сказанное тобой к сведению. А пока – ступай. Я разберусь, – и Ингвар кивнул, давая понять, что разговор закончен, а детали кошачьего сообщения не особо ему интересны.
Инга не успела уйти настолько далеко, чтобы не расслышать имени убийцы. А посему уже через час перешептывания поползли по всему Эльсинору.
Глава 8
Суд богов
– Да занят он, занят, – Олаф только рукой махнул. – Ты бы погодил. Князь никого не велел пускать. Даже Эвелину.
Ник только кулаки сжал.
Вот случается же такое!
И все наверняка из-за этого злополучного меча. Вовремя, ничего не скажешь! Вот и заперся теперь Сигурд…
– Да ты бы хоть поел – бледный и худой, как незнамо кто! – Олаф легонько подтолкнул Ника в сторону столовой. – А то ингваровские прихвостни враз скажут – не кормит, мол, Сигурд своего оруженосца, голодом морит. Ну куда это годится!
Олаф был прав, безусловно прав. Вот только сейчас кусок не лез в рот. Ник проглотил рыбу, приготовленную Трором, который гордо называл себя княжеским Мастером кухни. Впрочем, сегодня он выглядел сурово и мрачно – опять в экспедицию за дичью отправить некого, хоть сам беги ловить ящеров и редких ныне птиц, похожих на страусов нанду.
– Четверг – рыбный день! – проворчал Трор. – И вчера был четверг, и позавчера… И завтра-таки будет четверг! Да ты ешь, это я так, – и Трор недовольно махнул рукой. – И когда только все это закончится!
– …Дозоры инспектирует, – сообщил Олаф, когда Ник закончил есть. – Если у тебя донесение к князю – придется подождать. Или, если совсем край, можешь мне передать.
Срочным донесение не было.
Оно было
В самом мрачном расположении духа Ник направился в конюшню. Застоявшихся животных следовало покормить и почистить. Когда их можно будет свободно выпускать на выпас? И наступят ли вообще теперь такие времена?
Одна из лошадей тихонько заржала, видимо, услышав мысли юноши. Ник погладил ее шею:
– Потерпи. Сигурд давно уже хотел выкинуть отсюда эту нечисть… Тогда и погуляешь как следует. А сейчас – потерпи.
Когда с делами было покончено, Ник направился на сеновал – дожидаться князя. И сам не заметил, как провалился в сон.
Разбудил его все тот же сегодняшний дневальный, Олаф.
– Ты здесь? – Голос Олафа звучал как обычно, но лицо было встревоженным. – Князь тебя ищет. Идем. Там такое… Целая депутация пожаловала – по твою, кажись, душу.
– Кто? – оторопело спросил Ник.
– Ингвар и все эти его «грифоны» с «мышами». Его величество, – титул был произнесен ехидным голосом, – к князю претензии имеют. И к тебе – тоже, – и Олаф грязно выругался вполголоса, помянув недобрым тихим словом родственников Ингвара и ополченцев в принципе.
– Идем со мной, – вместо приветствия сказал Сигурд. – Идем…
Стоило Нику показаться во дворе, как все взгляды тотчас же обратились в его сторону. Ему стало немного неуютно, тем более что он не слишком хорошо представлял, что от него хотят.
И тут в толпе пришедших Ник увидел Ульмара.
– Ник, – глухо произнес Сигурд, – можешь ли ты сейчас повторить перед всеми то, что говорил Ингвару?
Юноше показалось, будто на него выплеснули ведро холодной воды.
Он непроизвольно еще раз посмотрел на командира «Грифона», стоявшего среди ополченцев. Ульмар не отвел глаза, наоборот, в его взгляде читались злорадство и насмешка.
Что ж, лучше сказать сразу, и, если с ним что-то случится после того, как он заявит о своих подозрениях, будет понятно, Ульмара уж точно объявят виновным.
«Думаешь, испугаюсь тебя и промолчу? – неожиданно разозлился юноша. – Ничего подобного!»
И, собравшись с духом, он твердо произнес:
– Я говорил Ингвару, что убийца Гэлнара – Ульмар, командир отряда «Грифон». Я клянусь своим Даром, что это действительно так.
Ингвар устало кивнул, подтверждая слова Ника. Но юноше стало понятно, что король, как и прежде, не верит ни единому его слову.
Вперед выступил Карна, недобро прищурившийся на Ника и Сигурда, вставшего рядом с юношей.
– А откуда тебе стало это знамо? – И тут же поправился: —…Стало известно?
Ник спокойно выдержал этот взгляд.
– Все знают, что я могу общаться с животными. Так вот, мне рассказала об этом одна из здешних кошек. Она видела, как произошло убийство, и хорошо разглядела того, кто убил Гэлнара.
Джерард, пришедший вместе с депутацией, только присвистнул.
Ничего себе, свидетельские показания – кошка! С другой стороны, Ульмар и в самом деле был одним из подозреваемых. С третьей… в этом чертовом магическом мире к чертям летит все, что он знал о криминалистике! Может, и возможны такие показания?
Карна широко улыбнулся, среди остальных ополченцев послышались смешки.
– Стойте, – произнес Джерард. – Это слишком серьезное обвинение. У тебя, Ник, есть Дар беседовать с животными. Но ты – дружинник, и ты можешь быть пристрастен. Есть ли такой Дар у кого-то еще? У того, кто мог бы подтвердить твои слова? Иначе это обвинение можно счесть ложью…
И тут же Джерард понял, что любой обладатель такого Дара будет пристрастен и слова «переводчика» останутся просто словами, поскольку ни он, Джерард, ни Ингвар, ни большинство народа кошачьих мыслей не услышат.
– Вана, наверное… – немного подумав, ответил Ник, до которого начало доходить, что положение становится все более и более шатким.
– Думаю, и она не годится в независимые эксперты, – ухмыльнулся Ульмар. – Это слова, которые никак нельзя подтвердить. У меня тоже нет доказательств, что я невиновен, да это и неважно – я вовсе не обязан это доказывать. Но моей чести нанесен ущерб, – он торжествующе посмотрел на Джерарда и Георгия.
Тем ничего не оставалось, как кивнуть.
Все верно – принцип презумпции невиновности, который соблюдался всеми нормальными обществами, как раз и предполагает, что обвиняемый не должен доказывать собственную невиновность. Это обвинитель должен доказать, что тот действительно виноват.
– Но я готов поклясться перед всеми, что я невиновен, – продолжал Ульмар. – Я не убивал Гэлнара. Но если ты настаиваешь на том, что убийца – я, мне ничего не остается, как потребовать божьего суда. Потребовать, – повторил он. – Пусть боги Плацдарма определят, кто из нас двоих прав, кто виноват.
На некоторое время воцарилась изумленная тишина.
Даже Джерард не ожидал ничего подобного – он был уверен, что сейчас все останутся при своих, что ополченцы разойдутся, а за этим Ульмаром придется хорошенько понаблюдать. Зачем он требует исполнения старинного обычая и каким образом хочет его исполнить? Самое неприятное, что отказать просящему божьего суда не должен никто – ни Сигурд, ни Ингвар, будь он хоть трижды королем, ни он,
