П р о к л. Я Тебя вижу. Власть не скроешь. Всю жизнь я воевал. Я подчиняюсь старшим, мне подчиняются младшие. Я скажу солдату:'Иди туда', — и он идет. Скажу:'Сделай то?то', — он делает. Когда Ты прикажешь, все будет по–Твоему, это уж я точно знаю.
И и с у с. Слышите? Нет, вы слышите? Я еще не видел такой веры, хотя исходил весь Израиль. Многие придут с Востока и Запада в Царство нашего Отца, к Аврааму, Исааку, Иакову, а законных наследников вышвырнут во тьму, злиться и выть от досады. Возвращайся домой, сотник, все будет по твоей вере.
П р о к л. Спасибо Тебе, Господин. (Уходит).
И у д а. Учитель! Те, кто пришли со мной от Крестителя, идут обратно. Ты ему ничего не передашь?
И и с у с. Передам. Они здесь?
И у д а. Да, Учитель. Вот они.
И и с у с. Что он велел спросить?
У ч е н и к и. Тот ли Ты, о ком говорили пророки, или искать другого?
И и с у с. Тот. Идите и скажите, что вы видели исполненные пророчества: хромые ходят, слепые прозревают, мертвые воскресают, прокаженные очищаются…
У ч е н и к и. Да, это чудеса.
И и с у с…. и нищие слышат весть о Царстве. Не забудьте!
У ч е н и к и. Может быть, это еще чудесней.
И и с у с. Да, может быть. Счастлив тот, кто не усомнился во Мне.
У ч е н и к и. Мы передадим Твой ответ. До свидания, Иисус бар Иосиф.
И и с у с. До свиданья. А вы — слушайте Меня! Они ушли к Иоанну Крестителю. Сейчас вы ходите за Мной, недавно — ходили за ним. Вы его не забыли? Вам было страшно, когда Ирод посадил его в тюрьму? Чего же вы ждали от Иоанна? Что думали увидеть? Тростник под ветром чужих мнений? Иоанн таким не был. Человека в роскошных одеждах? Чтобы увидеть этих людей, идут во дворец. Пророка? Вот это верно, пророка и Божьего посланца. Я говорю вам и повторяю, что из всех людей, какие были, нет большего, чем он. Но самый меньший из тех, кто входит в Царство, больше него. Все пророки и весь Закон указывали на него. С тех пор, как он пришел, Царство Небесное — здесь. Оно — среди вас, оно ваше, и смелые берут его приступом.
Пришел самый важный час вашей жизни, а вы, что вы делаете? Вы — как глупые дети, на вас не угодишь. Иоанн не ел и не пил, и вы называли его безумным. Сын Человеческий ест и пьет, как все, и вы говорите, что Он — обжора и пьяница, да еще водится со всяким отребьем…
Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Если бы такие дела творились в Тире и Сидоне, они бы давно покаялись. И тебе горе, Капернаум, — если бы мерзкий Содом видел то, что ты видишь, Богу не пришлось бы его разрушить. Он будет милостивей в день суда к Тиру, Сидону и Содому, чем к вам.
Т о л п а:'О! О! Что же нам делать? Что нам делать, чтобы спастись?'
И и с у с (тише, с жалостью). Придите ко Мне, и Я успокою вас. Возьмите на себя Мое иго, научитесь кротости и смирению. Иго Мое благо, бремя Мое легко.
Е в а н г е л и с т. Когда царь Ирод праздновал свой день рождения, дочь Иродиады плясала перед ним, и он обещал дать все, чего она только захочет. Она спросила мать, та сказала:'Проси голову Иоанна'. Ирод опечалился, но клятва — это клятва. И он велел обезглавить узника.
5. Небесный хлеб
Действующие лица
Евангелист
Иисус
Барух
Его жена
Иуда
Филипп
Андрей
Симон (Петр)
Иаков
Иоанн
Нафанаил (Варфоломей)
Фома
Матфей
1–й и у д е й
2–й и у д е й
3–й и у д е й
Толпа
Замечания
В этой пьесе, для разнообразия, действия много Если она покажется вам длинной, смело выбрасывайте сцену II. Помните, что'море'здесь — пресноводное озеро, а судно — рыбацкая лодка, так что никаких'морских эффектов'не надо.
Иисус Суть пьесы — в том, что повторяются искушения Иисус отказывается использовать ту популярность, какую дают 1) материальные блага (еда, здоровье), 2) чудеса и знамения (хождение по водам), 3) мирская власть. Отвечает Он явным и дерзновенным вызовом — словами о живом хлебе оскорбляющими все, чего только ждет обычный человек от религиозной традиции. Любопытные и робкие уходят, остаются те, кто посильней и могут убедиться, что спасение придет через крест. Сцены II (если ее оставить) и IV надо играть весело; сцену III — так, чтобы ощущалось высокое напряжение; сцена V — это уже кризис, перелом. Первая часть очень подчеркнута (в Ин 6 соответствующие фразы повторяются снова и снова, как будто Он хочет втолковать нам); вторая — исполнена пыла. Заповеди блаженства (как бы'задним числом') можно немного стилизовать.
Б а р у х - политик в чистом виде. Иисус для него -посланный небом чародей, не совсем нормальный, но очень полезный, если умело Его использовать.
Иуда - именно здесь он наконец'определяется': у него есть'идея', и он ухватился за нее искренне и пылко. Но гордыня, завистливость и полное отсутствие благородства — хорошая почва для подозрений. Он доверяет только себе. Отвлеченно, в абстракции, ему понятно, что страдание очищает; но понятно ли другим? Понятно ли Иисусу? Да, Иисуса покинуть нельзя — а все?таки, вдруг Барух прав? Ключевые слова:'Я убью Его собственными руками!'Дальше — хуже. Иисус очень популярен, Ему предложили корону. Он отказался — но всерьез ли? Что Он делает там, на другом берегу? Беседа с иудеями и с Петром — так, прекрасно! А почему благословение — Петру? Почему Он откровенен с Иоанном? Почему эти знаки благоволения — не ему, не Иуде, который действительно понимает? Конечно, на
самом деле Иуда не понимает того, что Петру подсказало вдохновение, а Иоанну — особое чутье: Тот, с Кем они имеют дело, — не только человек. Для Иуды, хотя он этого не знает, Иисус — меньше человека, что?то вроде орудия, при помощи которого удастся осуществить его, Иудину, идею спасения; если же Он сворачивает с'верного пути', Иуда вернет Его силой. Заметьте, я не показываю, как Иуда исцеляет. Очень может быть, что он не исцелял, только учил.
Жена Баруха - здесь, в пьесе, она — только для того, чтобы мы немного отдохнули, слыша женский голос. Однако есть у нее и особая черта, женское чутье, подсказывающее ей, что Иуда подсознательно ревнует к Филиппу.
Филипп - все тот же'хороший парень': смиренный, тихий, скромный. Он знает, что не очень умен, восхищается Иудой, таким умным и красноречивым. Тем не менее именно он, самый глупый, совершает чудо, чему сам удивляется. Совершив его, он совсем измотан — не от тонкости или нервности (их нет), а потому что, как здоровый зверек, он'вырубается'. Прибавим, что он вежлив и послушен, словно воспитанный мальчик.
