– Да, уже несу…
Сеньорита Рамона велела оседлать коня и поехала в горы, в Арентейро встретила двух полицейских.
– Добрый день, сеньорита, куда вы едете?
– Как это куда? Куда хочу! Нельзя разве ехать куда хочешь?
– Можно, сеньорита, мы дурного не говорим, можно ехать куда хотите, верно, но все сейчас перепуталось.
– А кто перепутал?
– Ах, не знаю, сеньорита! Похоже, все запуталось само. Когда сеньорита Рамона вернулась домой, ее ожидали Раймундо, что из Касандульфов, и Робин Лебосан, ее кузены. Раймундо улыбнулся и сказал:
– Меня вызывают к губернатору.
– Зачем?
– Не знаю, вызывают к новому губернатору, подполковнику Кироге.
– Ты пойдешь?
– Тоже не знаю, об этом и хотел спросить тебя, как ты думаешь?
– Не знаю, что сказать, нужно спокойно поразмыслить.
В такой момент никогда не знаешь, как поступить. Раймундо считал, что нужно пойти, но Робин – нет. Робин пытался отговорить его.
– Броситься в Португалию будет ошибкой, там пограничники, но отсюда выбраться легко, можешь записаться в легион «Знамя Галисии», фронт, по-моему, всегда лучше, чем это.
Подполковник дон Мануэль Кирога Масиа, гражданский губернатор провинции, уполномоченный по общему порядку, вызвал Раймундо, чтобы назначить его алькальдом Пиньор де Села.
– Большая честь, подполковник, но я решил записаться в «Знамя Галисии», готовлюсь выехать в Ля- Корунью.
– Ладно, ваш поступок похвален, но не назовете ли вы лицо, которому можно доверить этот пост?
– Нет, сеньор, так сразу никого не припомню.
Радио объявило, что победа восстания[40] неминуема, в Мадриде уже нет правительства, последнее сборище шутов и комедиантов бежало на самолете в Тулузу. Они фактически передали власть коммунистам, и последний подвиг – пожар и гибель музея Прадо.
– Черт возьми, если это так, не останется камня на камне.
Мария Ауксильядора Поррас, невеста или вроде того первого мужа Георгины, Адольфито Чокейро, бросившая его, целую неделю провела в постели с Мисифу.
– И не было противно?
– Противно? С чего это? Бьенвенуто был настоящий мужчина, не очень рослый, но очень мужчина, танцевать с ним не буду, но то, что говорят здесь, – болтовня, люди завистливы и сплетен не сосчитать…
Тетя Эмилия не хочет говорить с дядей Клето.
– Я дама, мне незачем обращаться к беспринципной скотине, прости меня, Боже, мне мое достоинство не позволяет. Бедная Хесуса, ее прах заслужил большего уважения.
Тело тети Хесусы еще не вынесли, а дядя Клето под собственный аккомпанемент произносил речи: гражданин Галисии, взошел новый день, день спасения и независимости Испании!
– Я не знал, что дядя Клето такой патриот.
– Он не патриот.
Возвращаясь с кладбища (мы с Рамоной впереди), дядя Клето сказал тете Эмилии:
– Я бы хотел поговорить с тобой, Эмилия, и просить прощения за обиды, которые мог причинить. Прощаешь меня?
– Конечно, Клетиньо, разве Господь не простил иудеям, которые его распяли?
– Спасибо, Эмилия, и теперь слушай. Незачем чрезмерно драматизировать, понимаешь?
– Нет.
– Ладно, все равно незачем чрезмерно драматизировать, в семье лучше признать поражение, чем продолжать борьбу; ты признаешь, что побеждена и уступаешь?
Тетя Эмилия сперва покраснела, затем побледнела, потом упала в обморок – удар был сокрушительным. Покуда мы с кузиной Рамоной хлопотали над ней, дядя Клето поднялся к себе и стал играть, перед этим по обычаю пукнул – сухо, резко и продолжительно.
Раймундо, что из Касандульфов, записался в «Знамя Галисии», Ля-Корунья была охвачена национальным подъемом: малыш X. Т., козленок и пять банок кальмара в собственном соку, расстрелян гражданский губернатор дон Франсиско Перес Карбальо; сеньора Т., мама предыдущего и поклонница славной испанской армии, сосиски, ветчина и дюжина чорисо, расстрелян командир атакующих сил дон Мануэль Кесада; дон X. Т., муж второй и отец первого, четыре курицы, шесть дюжин яиц, четыре порции трески, расстрелян капитан атакующих сил дон Гонсало Техеро; И. А., коробка сладостей из Пуэнте-Хениль, расстрелян алькальд Ля-Коруньи, дон Альфредо Суарес Феррин, сеньора – сторонница мира, пять бутылок красной риохи и пять банок масла, расстрелян адмирал дон Антонио Асарола Гросильон; А. С, три кролика,