квартиры родителей Питера, было обставлено тем, что отдали родственники. Поначалу Полли работала по специальности, но Питеру не нравилось, когда на столе не было обеда, и она занялась на дому переводом статей Годара и Трюффо о Хоуксе, Форде и Фрэнке Ташлине из «библии» французского кино — книги «Кинематографические тетради». Полли помогала мужу в организации интервью с кинорежиссёрами, которым безмерно льстило исключительное проникновение в материал их собеседников — супруги знали фильмы досконально, до мельчайших подробностей помнили конкретные эпизоды и операторские ходы.
Они ходили на Таймс-Сквер и за 50 центов умудрялись посмотреть пять фильмов в день. А по вечерам смотрели кино в программе «Шоу поздно вечером». Пристрастие Питера к канадскому имбирному элю — он поглощал его галлонами — привело к развитию прободной язвы. Кровотечение было столь серьёзным, что он чуть не умер от потери крови. После того, как врачи посоветовали Питеру потреблять побольше молока, масла и мороженого, он сильно поправился. Позднее он стал очень аккуратно относиться к еде.
Вскоре семейная жизнь дала трещину. Вспоминает Питер: «Полли начала вести себя язвительно и вызывающе, встревала со своим мнением, когда её об этом никто не спрашивал, а людей это отталкивало. Оказалось, что в её прошлом было много того, о чём я не догадывался. Да и вообще, романтики было мало. Скорее нам нравилось вместе работать. Я был очень молод и слабо представлял разницу между любовью и влюблённостью, симпатией и совместимостью. Тогда я не и представлял, во что вляпаюсь».
На приёме в Нью-Рошелле Питер и Полли познакомились с Гарольдом Хайсом из журнала «Эсквайр». Хайс был поражён страстью Питера к кино и предложил ему освещать для издания новости Голливуда. «Я наблюдал за тем, как Хоукс снимал «Эльдорадо», Хичкок — «Птиц», — рассказывает Богданович. — Тогда ведь не было институтов кинематографии и я просто учился на их примере. Посмотрев на предварительном показе фильм «Человек, который убил Либерти Вэланса», я понял, что видел последний шедевр «золотого века» Голливуда. Я подумал тогда — вот этот поезд уйдёт, значит уйдёт и Форд, а уйдёт Форд — закончится целая эпоха».
В Долине монументов Форд снимал «Осень шайеннов», и Питер с Молли отправились туда, чтобы продолжить собирать материал о Форде. На съёмочной площадке они познакомились с Солом Минео — он был единственным парнем их возраста. Минео дал Полли почитать неприглядную с вида книжку в бумажном переплёте, на обложке которой красовался голый по пояс здоровенный детина верхом на полуобнажённой женщине, лежащей посередине дороги. Роман Ларри Макмюртри назывался «Последний киносеанс». Минео рассчитывал экранизировать роман и сыграть в нём главную роль. Полли прочитала и сделала своё заключение — фильм должен выйти великолепным.
Несмотря на быстрый прогресс в сценарном ремесле, Питер ни на шаг не приблизился к созданию фильмов. Понятно, что нужно было перебираться в Лос-Анджелес. Не заплатив за квартиру, кромешной ночью Богданович и Полли с книгами в продуктовой тележке на служебном лифте улизнули из дома. Погрузив всё в старый жёлтый «Форд» 1951 года, который они называли «Джон Форд», супруги рванули из города. Так, в июне 1964 года, имея в кармане 200 долларов, чёрно-белый телевизор и одноглазого спаниеля жены, они оказались в Лос-Анджелесе. Жильё сняли в Долине, в местечке Ван-Нис, более известном тем, что там вырос Роберт Редфорд.
Питер одолевал журналистов просьбами достать ему приглашения на просмотры, в особенности на те, где обещали бесплатный буфет. Он подходил к стойке буфета Американской гильдии режиссёров по несколько раз, набивая карманы булочками. Помогало и то, что ребята многих знали, в основном в среде старой гвардии голливудских режиссёров, а те по достоинству оценивали преклонение перед их талантом. Например, Джерри Льюис отдавал Питеру свои костюмы, а однажды сказал: «Возьми «Мустанга» из моей «конюшни», только без телефона — телефон тебе пока не нужен». Каждое воскресенье они завтракали у режиссёра Фритца Ланга, который как-то предостерёг Полли: «Слишком доверять Питеру не стоит, в конце концов, он тебя оставит». Регулярно они встречались с Хоуксом и Фордом. Вполне понятно, что Питер нравился Хоуксу, а Полли — Форду. Когда знаменитые друзья отлучались из города, супруги оставались в их поместьях и, как персонажи сказки о Златовласке в фильме «детям до 17-ти», рылись в шкафах хозяев, примеряли их наряды и непременно занимались любовью в каждой спальне.
Но всё чаще за каждым углом Полли начали мерещиться красотки Голливуда. Как-то с Питером они присутствовали на обеде в «Летящем тигре» на бульваре Вентура. Принимали Хоукс и Шерри Лансинг, сейчас — руководитель группы художественных фильмов в компании «Парамаунт», а на тот момент — невероятно эффектная, только начинающая актриса (она исполняла роль объекта любви в картине «Рио Лобо»). Улучив момент, Хоукс, взглядом указывая на Шерри, потихоньку сказал Питеру: «Если хочешь стать настоящим режиссёром, держись этой девчонки». Питер понимающе кивнул. Конечно, такие разговоры не способствовали укреплению отношений с Полли — во время очередной ссоры, Питер так взбесился, что пробил кулаком стену из штукатурной плиты.
На просмотре в Голливуде «Бухты ангелов» Жака Деми рядом с Питером в зале сидел Кормен. Кто-то их познакомил. Оказалось, что режиссёр знал имя Питера по заголовкам в «Эсквайре» и предложил заняться кинодраматургией. Богданович с радостью согласился. Тогда Кормен включил его в качестве ассистента режиссёра в съёмочную группу «Диких ангелов». Именно эта картина сделала, в какой-то степени, звезду из Питера Фонды. «За три недели я прошёл путь от посыльного в прачечную до режиссёра. А целиком работа продолжалась двадцать две недели. Лучше школы у меня не было ни до, ни после — подготовка съёмочного процесса, собственно съёмки, работа с составом съёмок на натуре, монтаж, озвучание. То есть — от и до».
Кормену работа Питера понравилась и он поинтересовался, не хотел бы тот сам что-нибудь поставить. Богданович ушам своим не поверил, но рассказал про «Мишени». Бюджет был предложен мизерный — всего 125 тысяч долларов. В некоторой степени эта история была связана с серией недавних массовых убийств. В том числе и с той, что произошла в августе 1966 года, когда некто Чарльз Уитмен взобрался на крышу здания в университетском городке в Техасе и из мощного «Ремингтона» расстрелял группу студентов. Кормен наставлял молодого режиссёра:
— Знаешь, как снимает Хичкок? Наверняка, знаешь — он планирует каждый кадр, всё знает заранее. А как снимает Хоукс? Ничего не планирует. Меняет всё по ходу съёмки.
— Да-да, именно так.
— Так вот на этой картине ты должен работать как Хичкок.
«Мишени» сняли в апреле 1967 года всего за 23 дня. Конечно, помогали друзья. Режиссёр Сэм Фуллер посоветовал нещадно экономить на текучке, но выдать мощную концовку. Питер так и сделал, воспользовавшись массой приёмов из других фильмов. «Основа финала в «Мишенях» — это «Бонни и Клайд», только героев мы не убиваем», — вспоминает Богданович. Питер и Полли и над сценарием, и над монтажом работали вместе на кухне в доме на улице Сатикой. Полли занималась костюмами и декорациями, за что, кстати, выставляла счета. Команда вышла славная: он — оптимист, она — пессимист; он был уверен в успехе, она предрекала провал; он — объяснял, она — представляла; он печатал на машинке, она произносила; потом они менялись местами. Полли нашла предельно лаконичное сравнение: «Он — локомотив, а я — железнодорожный состав».
«Полли здорово помогала Питеру, направляла его, — вспоминает менеджер съёмочной группы Пол Льюис. — Она держала в узде его непомерное «я», что позже, к сожалению, в его поведении стало нормой. Она, например, могла сказать ему по какому-нибудь поводу: «Не будь дураком», и он прислушивался. Хотя, с другой стороны, в тот период жизни он слушал любого».
Питер и Полли продолжали активно вращаться среди уважаемых людей. Они приглашали к себе Хоукса, Форда, Ренуара, Уэллса, Кэри Гранта, Дона Сигела, Айрин Селзник и многих других. Стол обычно накрывали в маленьком садике под деревом грецкого ореха. Конечно, много говорили, спорили. Хоукс, например, не принимал антивоенные акции и избиения демонстрантами полиции в Чикаго:
— Моя бы воля, арестовал всех, сбрил им патлы и расстрелял!
— Но, Говард, их можно понять, нам нечего делать во Вьетнаме, — говорила Полли, приходя от подобных речей в ужас, потому что была ярой противницей войны. Полли вопросительно смотрела на Питера, но муж сидел не реагируя, прикрыв лицо руками. У него не было политических убеждений, он всегда говорил: «Нас это не касается. Мы — художники». Полли думала про себя: «Ну, хорошо, меня ты не поддерживаешь, но пора становиться самим собой, нельзя всё время копировать Говарда. Если бы ты
