лишь императорские печати — отчасти поэтому Су Шунь и не смог заверить бесценный указ, не сумел устранить Цыси, а она, напротив, расправилась с министром.
Последней версии не отрицает и П. Бак, однако придает ей сентиментально-героический оттенок, заявляя, что Орхидея действовала во спасение наследника. Даже если на минуту забыть о том, действительно ли Тунчжи был сыном Цыси, не может быть ничего ошибочнее, чем искать в ее характере сантименты. Гораздо уместнее тут иронические ноты, прозвучавшие в одном из самых первых европейских откликов на деятельность Орхидеи. Когда умер Сяньфэн, то, по словам английской газеты «Таймс», «на сцену выступили все обычные dramatis personae (действующие лица) восточных дворов: вдовствующая императрица, императрица-мать, малолетний император, целая шайка вельмож, приверженных старине, и т. д.». «Императрица-мать», материнство которой к тому же весьма сомнительно, — это и есть Цыси.
В давние времена после смерти китайских императоров иногда правили матери малолетних наследников, однако другие их родственники при этом часто оттеснялись от власти. Не желая повторять такого опасного для мужчин прецедента, маньчжуры еще в XVII веке установили закон, согласно которому императрицы не могли быть регентшами. Правда, позднее Цыси дважды преступила этот закон, но сразу после смерти мужа ей и Цыань удалось добиться только почетного звания Великих императриц, то есть матерей царствующего монарха, а править начал регентский совет из князей и сановников. Основная борьба за власть была еще впереди,
РАСПРАВА С СУ ШУНЕМ И ЕГО СТОРОННИКАМИ
Итак, императору Тунчжи было всего шесть лет, обе его «матери» не имели большого права на власть, а из нескольких братьев покойного монарха государственными делами занимались только двое: князья Гун (Почтительный) и Чунь (Чистый). В последние годы жизни Сяньфэна политику вершил в основном «министр налогов Су Шунь, наделенный официальным правом часто являться к императору. Су не упускал этой привилегии, но вел себя во дворце весьма развязно. Цыси решила, что он ненадежен, многократно осуждала его перед Сяньфэном, а тот только посмеивался и говорил: „Су Шунь просто ребячлив!“ Однако позднее, воспользовавшись смертью Сяньфэна, министр в самом деле хотел узурпировать власть; в конце концов князьям Гуну и Чуню пришлось убить его».
Так пишет Юй Жунлин, добавляя, каким образом развивались события после превращения Цыань и Цыси в Великих императриц:
«Фактически всю власть захватил Су Шунь вместе со своими сводными братьями из Управления царствующей фамилии: Торжественным князем — Дуань Хуа и Радостным князем — Цзай Юанем. Открыто похваляясь собственным величием, они делали что хотели и буквально терроризировали обеих императриц. Например, панихиды по умершему монарху полагалось служить через определенные сроки, но Су Шунь сам заявлял время от времени: „Пора служить панихиду!“ В другой раз он даже спросил Цыси, не то насмехаясь, не то грубо заигрывая: „Как тебе нравятся мои штаны?..“
Все это очень беспокоило императриц, и Цыси однажды сказала Цыань:
— Наше положение крайне опасно! Стоит послать человека в Пекин, к князьям Гуну и Чуню, чтобы они приехали в Жэхэ и защитили трон. Как вы думаете?
— Я не возражаю, — ответила Цыань. — Действуй скорее!
Тогда Цыси собрала нескольких самых близких евнухов и спросила:
— Кто из вас решится отвезти тайное письмо?
Евнухи осторожно переглянулись. Вдруг один из них, самый молодой, опустился на колени и ответил:
— Я готов, даже если это грозит мне смертью!
Молодого евнуха звали Ань Дэхай,[17] ему едва исполнилось двадцать лет, поэтому окружающие называли его Маленьким Анем. Да и положение при дворе у него было весьма незавидное: он всего лишь прислуживал при трапезах.
Горячо похвалив его за смелость и преданность, Цыси дала ему на дорогу пятьдесят серебряных лянов. Маленький Ань, уже успевший встать, снова опустился на колени и трижды ударился головой об пол, благодаря за милость. Потом он вышел, дождался темноты и, тихонько выбравшись звездной ночью из временного дворца, пустился в путь. В Пекине он сразу пошел к князю Гуну, тот помчался к князю Чуню, и вскоре все они вместе с „батальоном волшебного оружия“ (то есть отрядом, вооруженным по-европейски) прибыли в Жэхэ.
Су Шунь принял их внешне гостеприимно, но всячески старался сделать так, чтобы они не остались наедине с императрицами. Только ночью Маленькому Аню удалось провести князей к своим госпожам. Гун просил императриц пока вести себя спокойно, чтобы „не распугать змей“, а через два дня был издан указ, повелевающий Су Шуню, Дуань Хуа и Цзай Юаню вместе с императрицами и князьями сопровождать гроб с прахом великого Сяньфэна в столицу.
В Пекине императрицы немедленно приказали арестовать весь триумвират: Дуань Хуа и Цзай Юань были приговорены к отсечению головы, а Су Шунь — к четвертованию. Впрочем, по милостивой просьбе князя Чуня Су Шунь был только обезглавлен; Дуань Хуа и Цзай Юаню даровали самоубийство.
Предок Цзай Юаня был сыном императора Канси и братом следующего императора, Юнчжэна. В свое время Юнчжэн подарил этому предку железный щит, означающий, что никто и никогда из его рода не должен подвергаться смертной казни. Домашние Цзай Юаня безуспешно искали спасительный щит, наконец извлекли его из семейного храма, но было уже поздно».
Существуют и несколько другие данные о судьбе Су Шуня. Так, в одном из источников подчеркивается, что в 1860 году, когда англо-французская армия вторглась в Пекин и императорский двор бежал в Жэхэ, Су Шунь стал канцлером и одновременно командующим сухопутными войсками. После заключения мира с иностранцами монарх уже мог возвратиться в столицу, но триумвират всячески препятствовал этому. 16 июля 1861 года Сяньфэн серьезно заболел. Позвав к себе Су Шуня и других приближенных, он провозгласил Тунчжи своим преемником. На другой день император умер, однако триумвират спрятал этот указ и продолжал править сам, не торопясь отправлять тело императора в Пекин.
Свои попытки помешать князьям Гуну и Чуню попасть к императрицам триумвират, используя строгую конфуцианскую мораль, обосновывал тем, что зятьям неприлично встречаться с невестками, особенно во время траура, но князь Гун все же преуспел в своем стремлении. Возвращаясь в столицу, он не решался останавливаться в областных или уездных управах, боясь покушений со стороны триумвирата. Только 23 сентября князю и императрицам удалось добиться издания от имени малолетнего Тунчжи указа о том, чтобы Су Шунь «охранял» монархов при их возвращении в Пекин, а казнь триумвирата свершилась 6 ноября, так что весь процесс был гораздо более затяжным, чем его рисует Юй Жунлин. Су Шуня схватили, когда он будто бы нежился в постели с двумя наложницами. Перед казнью его забросали камнями, разбили ему все лицо, но он громко бранился и встал на колени лишь после того, как палач начал бить его железным прутом. Сперва ему отрубили обе руки, а потом голову.
В том же источнике сказано, что во время ареста члены триумвирата переругались между собой, сваливая вину один на другого, но это плохо согласуется с только что описанным поведением Су Шуня и чересчур похоже на попытку очернить «узурпаторов». Вот почему я попробую внести некоторое уточнение в историю триумвирата при помощи еще одного источника.
Согласно У Сянсяну, Сяньфэн перед смертью сам назначил регентский совет из восьми человек, в котором триумвират просто играл наибольшую роль, то есть действовал вполне законно. Цыань сразу получила титул Великой императрицы, а Цыси нет (ведь она была только наложницей), но вдруг обрела его через сутки после смерти Сяньфэна (можно представить, каким способом!). Сторонники этих дам и князя Гуна 1 августа 1861 года поручили известному ученому того времени Ли Цымину для обработки общественного мнения собрать исторические примеры того, как в Китае правили императрицы. Ли нашел целых восемь примеров (одиозную У Цзэтянь он при этом, конечно, опустил), а 10 августа цензор Дун Юаньчунь уже обратился с почтительнейшей просьбой к императрицам взять бразды правления в свои руки.
