он рассмеялся. — Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Надеюсь.
— Я рада. Мне не хотелось бы, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное представление. Я вовсе не собиралась дразнить тебя.
— Знаю.
— Вот поэтому я и решила, что это была неправильная идея, — заключила она.
В машине было темно, и, хотя Джонатан не мог видеть сейчас лица Марни, он готов был поспорить на что угодно, что она была красной, как рак.
Он улыбнулся. Острая на язык и такая сексуальная Марни Ла-Ру смущенно заикалась и напоминала застенчивую школьницу.
— Да, согласен, совершенно ни к чему проводить несколько последних часов отпуска в потном угаре, — шутливо проговорил Джонатан
— Вот именно, — серьезно сказала Марни. — Несколько часов потного угара не самое удачное окончание нашего с тобой знакомства. — Однако в ее голосе скорее слышались вопрос и сомнение, нежели твердая убежденность. — Нет, конечно, нет, так будет лучше.
— Ты неподражаема. Какая другая женщина отказала бы мужчине в сексе перед расставанием после такого замечательная дня! Даже красное вино и коктейль с текилой не помогли!
— Значит, я уникум! Тоже неплохо, — отшутилась Марни, опять превращаясь в ту женщину, к которой он привык за эти дни.
— Неужели моя красота и обаяние не сумели пробить брешь в твоем холодном сердце?
Марни уже полностью владела собой:
— Тебе не повезло, приятель, я — «синий чулок»! И хожу всегда в синих чулках. Только здесь в Мексике сняла, уж больно жарко.
— Черт, опять промах, — рассмеялся Джонатан. Когда они подъехали к ее домику и остановились, он спросил:
— А поцеловать тебя на прощание разрешишь?
Она на минуту задумалась, а затем спросила:
— Эти сиденья раскладываются?
— Конечно. И очень быстро. Получается великолепное мягкое двухместное ложе, — многозначительно ответил он.
— Тогда сначала проводи меня до двери! — ответила Марни. — Я не хочу подвергать твою силу воли такому тяжелому испытанию.
Они целовались как двое подростков, сдерживая себя.
— Должен ли я спрятать руки за спину? — спросил он, отрываясь от ее гy6, чтоб набрать побольше воздуха.
— Я же сказала, что не из тех девушек, которые позволяют себя лапать после короткого знакомства, — строго напомнила ему Марни и тут же, схватив его за рубашку, притянула к себе и принялась страстно целовать. — Но я и не монашенка!
— Рад это слышать, — отозвался он, сделав шаг назад. — Только учти, если мы продолжим эту игру, мне придется провести остаток ночи под холодным душем. А завтра буду гнусавить. — Внимательно посмотрев на Марни, освещенную луной, он добавил: — Впрочем, ты можешь присоединиться ко мне. Ты же знаешь, что в моем душе спокойно помещаются двое взрослых людей.
— Ну давай по последнему поцелую, — прошептала Марии.
Джонатан начал целовать ее в шею, затем в плечо, наконец опустил бретельки майки и лифчика…
— Послушай, — произнес он, неожиданно выпрямившись, — а давай правда помоемся вместе. Спинки друг другу потрем. А?
Марни расхохоталась:
— У меня еще осталась капля разума. — И добавила про себя: последняя капля, так что если она улетучится…
— У нас есть под боком целый океан холодной воды, — не унимался Джонатан. — Давай охладим в нем наш пыл.
— Эта идея мне больше нравится. Если что, я всегда смогу уплыть от тебя. Тем более что быстро покроюсь гусиной кожей. Пошли, мне хочется, чтобы ты снова меня спас.
— Издеваешься? — воскликнул он. — Это просто какая-то пытка.
Она согласно кивнула:
— Так и было задумано.
— Не понимаю, когда я перестал контролировать ситуацию?
Вопрос был риторическим, но Марни все равно ответила ему:
— А кто сказал, что ты ее вообще когда-нибудь контролировал?
— Нет-нет, ты говори, да не завирайся, — шутливо возмутился Джонатан. — Я же все-таки мужчина. Ситуацией я точно владел. И мы оба знаем это. Ты находилась полностью в моих руках. Но потом я немного расслабился. Припоминаю: это случилось тогда, когда мы стали обсуждать идею провести несколько часов в потном угаре. — Он не спеша, со знанием дела провел руками сверху вниз по ее трепещущему телу. — Да именно в тот момент. Я абсолютно уверен в этом.
Ни один из них не собирался признавать поражение в этой шуточной битве. Марни сняла заколку с хвоста и распустила волосы. Она несколько раз встряхнула головой, и волосы свободно рассыпались по ее плечам. Теперь Марни выглядела еще более сексуально, и она прекрасно это знала.
— Скорее это я расслабилась, когда ты стал хвастаться своим терпением и выдержкой. Но как типичный мужчина ты переоценил ситуацию. Твоя самоуверенность и привела меня в чувство. Мне кажется, я должна отблагодарить тебя за это.
— И я знаю как!
— О, забудь об этом.
Его руки все еще лежали у нее на талии, и он вновь притянул ее к себе. Наклонившись к ее уху, он заговорщицки прошептал:
— Пустая трепотня меня до добра не доведет.
— Поверь мне, все будет хорошо! — засмеялась Марни. — Мама всегда говорит правду!
Джонатан попытался поцеловать ее в грудь, но Марни отскочила в сторону.
— Все! Пошли купаться! — воскликнула она, поясняя свои слова жестами, будто разговаривала с маленьким ребенком.
В тот же момент Джонатан почувствовал, что гибнет.
— Мне надо сделать заявление для прессы: я в корне не согласен с подобным методом борьбы против любовного жара! Впрочем, я же сам, дурак, его предложил! Каюсь, был не прав! Есть другие способы, гораздо более эффективные. Давай проголосуем.
— Будет ничья.
— Значит, не будем голосовать. Как же ты собираешься купаться? Нагишом?
Марни грозно сощурилась, но губы ее дрожали от сдерживаемого смеха.
— В купальнике, американо-мексиканский Дон Жуан. В купальнике.
— Именно этого я больше всего и боялся. — Джонатан горько вздохнул и для пущего эффекта театрально всплеснул руками.
— Встречаемся через пятнадцать минут, — проговорила Марни, которая в этот момент выглядела как кошка, слизавшая всю сметану, и захлопнула перед его носом дверь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Марни вошла в домик, зажгла свечу, надела купальник и… задумалась. Она прекрасно понимала, что
