играет с огнем, но в то же время не могла просто так взять и оборвать эту ночь. Завтра она вновь станет несчастной Марни Ла-Ру, вдовой Харви и мамой Даниэля. Но сегодня ей хотелось быть просто Марни. Без трагического прошлого и без всяких обязанностей! Отбросив последние сомнения, она выскочила за дверь.
— Я уже решил, что ты передумала, — этими словами ее встретил Джонатан, когда она наконец
появилась на берегу. Он ходил взад-вперед, не зная, как ему поступить.
— Мне хотелось передумать, но у меня не получилось, — вздохнув, ответила Марни.
— Я рад, — просто сказал он.
До ее прихода Джонатан успел развести костер, расстелить одеяло и принести корзинку с едой.
— Ты замечательно все приготовил, — заметила Марни.
— Стараюсь.
Джонатан подкинул еще дров в костер и устроился на одеяле. Пылающий костер, луна, звездное небо — все создавало романтическое настроение. Марни боялась, что не устоит и поддастся ночному очарованию.
— Ты очень внимателен к мелочам! — заметила она, кивнув в сторону корзины.
— Стараюсь! — снова повторил он и усмехнулся.
Марни села на одеяло около Джонатана, скрестив ноги. Воздух был прохладным, и хотя поверх купальника она успела натянуть свитер, ей все равно было холодно. Марни протянула руки к костру, чтобы согреться.
— Похоже, ночь будет не самой жаркой, — проговорил Джонатан.
— Весьма не жаркой, — эхом откликнулась Марни.
Она никак не могла согреться. То ли от мысли, что ей придется скоро лезть в холодную воду, то ли от того, что купаться придется вместе с Джонатаном.
— По-моему, нам нужно как следует согреться, прежде чем мы залезем в воду, — сказал Джонатан, почувствовав ее состояние.
— Ты хочешь подкинуть еще дров в костер? — спросила Марии.
— Что-то в этом роде, — ответил Джонатан, наклонился и поцеловал ее.
Огонь разгорался все ярче и ярче. Искры от него разлетались в разные стороны, и Марни казалось, что она воспламеняется вместе с ним. Она лежала на песке, не чувствуя, как мелкие камушки впиваются ей в спину. Нежные и ласковые поцелуи Джонатана лишали ее сил к сопротивлению.
Я запомню эту ночь навсегда! — думала Марни.
Чтобы он не мучился с ее свитером, она помогла ему снять его через голову. Джонатан прижался к ней и стал целовать ее лицо и шею. Его поцелуи становились все более настойчивыми, а когда он добрался до ключиц, у Марни от наслаждения закружилась голова. Джонатан опустил бретельку купальника и принялся целовать ее плечо.
Марни приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы не потерять контроль над собой, она даже пробовала шутить.
— Я раньше и не подозревала, что плечи — такая сильная эрогенная зона.
— Я тоже, — в тон ей ответил Джонатан
— Может быть, следует написать об этом статейку в какой-нибудь журнал.
— Мой бог, как же ты хороша! — выдохнул Джонатан, закрывая ей рот поцелуями.
Когда рука Джонатана легла к ней на грудь, Марли поняла, что наступил критический момент, и напряглась.
Внезапно Джонатан замер, отодвинулся и посмотрел на нее, затем задумчиво поправил бретельки бюстгальтера и, прижавшись лбом к ее лбу, прошептал:
— Пора пойти поплавать.
— Отличная идея! — поддержала его она, но в ее голосе слышалось одновременно и облегчение, и разочарование.
Он вскочил на ноги и помог Марни подняться. Крепко обнявшись, они подошли к воде. Ее сердце учащенно билось.
Холодная вода немного охладила их. Они брызгались, хохотали и дурачились в воде, а потом он подхватил Марни на руки и понес на берег. Его кожа была прохладной, но она вновь ощутила тот же жар, что и до купания.
— По-моему, я горю еще сильнее, чем раньше, — засмеялся Джонатан. — Мне никогда не приходилось встречаться с такой огненной девушкой.
— Женщиной, с вашего позволения, — поправила его Марни.
— Чем докажешь? — захохотал он еще сильнее.
— Джонатан, у тебя в голове только одна извилина, и та прямая. — Она шутливо шлепнула его по груди и тут же поцеловала в губы.
— Обычно нет. У меня их две, но в твоем присутствии одна из них почему-то разглаживается.
Он донес ее до костра и поставил на ноги.
Пару минут Марни стояла, прижавшись к нему, и не двигалась.
Даже если больше ничего не произойдет между ними, по крайней мере у нее будет эта ночь, думала она и счастливо улыбалась.
Вслух же она сказала:
— Спасибо.
— За что? — удивился Джонатан.
— За полотенце, которое, я подозреваю, ты прихватил для меня.
Он открыл корзину, вытащил два полотенца и одно протянул Марни.
— Ты удивительно предусмотрительный человек, — кивнула та, с удовольствием заворачиваясь в большое махровое полотенце.
Какой он все-таки внимательный и заботливый мужчина!
— А что у тебя есть еще в корзине? — спросила она, когда вытерлась досуха и натянула свитер.
— Вино, вода, сыр и виноград, которым, я надеюсь, ты будешь меня кормить ягодка за ягодкой, пока я буду лежать у тебя на коленях.
— О! У тебя богатая фантазия.
— И это только начало! У меня большой творческий потенциал, — только и ответил он.
Джонатан достал из корзинки бутылку вина и пару бокалов. Неужели только вчера вечером они пили вино из этих же бокалов на его маленькой террасе?
— Ты будешь вино? — На всякий случай он не стал уточнять, что купленное им вино по цене равнялось средней месячной зарплате большинства людей.
— Лучше воду, пожалуйста. Я хотела бы, чтобы у меня была ясная голова.
— Ты можешь мне доверять, — сказал он абсолютно искренне.
Она нисколько не сомневалась в этом, поэтому, усмехнувшись, ответила:
— Но я не знаю, насколько я могу доверять самой себе. — И неожиданно рассмеявшись, добавила: — А ты мне очень не понравился, когда мы первый раз встретились.
— Я догадался.
— Мне показалось, что ты зануда.
— А я решил, что ты можешь доставить мне только лишнюю головную боль. — Он налил воду в оба бокала и протянул один ей. — Красивая, конечно, но зачем мне головная боль?
— Ты тоже показался мне очень красивым, но мне подумалось, что ты тупой.
— Тупой?
— Угу. — Она отпила немного воды. — Из моего опыта я знаю, что такие красавцы, как ты, редко бывают умными, и при этом они еще страшные зануды.
— И насколько же богатый у тебя опыт?
Марни наклонила голову и, посмеиваясь, сказала:
— Ты, по-моему, сам видишь, что я права? Типичный зануда.
— Ладно, сдаюсь! — откликнулся Джонатан. — А что ты думаешь обо мне теперь?
