— Хорошо. Скажи честно, зачем пришёл?
— Ты видел гневное письмо Дона Эксбриджа в последнем номере? Будто Полианна[11] писала! Ну и каково твоё мнение по этому поводу?
— А — оно не может быть искренним, Б — каковы его мотивы?
— Слушай, с тех пор как оно было опубликовано, мы получили массу откликов. На нас обрушился шквал писем с возражениями и критикой. Они будут напечатаны в следующий понедельник и непременно спровоцируют скандал. Я бы хотел, чтобы ты сначала их просмотрел и высказал своё мнение. — Он открыл конверт из манильской бумаги и, вытащив гранки, протянул их Квиллеру. — Оригиналы были написаны на гербовой бумаге, на листочках из школьных тетрадок в линеечку, на листах, вырванных из блокнота, и даже на поздравительной открытке к прошлой Пасхе.
Квиллер пробежал глазами ворох листков, то и дело покручивая ус. Письма были подписаны незнакомыми ему людьми, а на конвертах, по словам Арчи, стояли штемпели самых крупных городов округа.
Что за шумиху вы подняли вокруг шахтных вышек? Это же просто старые уродливые развалюхи, и заборы с колючей проволокой поверху делают участки похожими на концентрационные лагеря, прибережённые на случай третьей мировой войны. Если хотите прислушаться к моему совету, я бы засыпал пустой породой все шахтные стволы, пустил бы все наземные сооружения на дрова, а на их месте разбил бы прекрасный парк, где можно было бы гулять всей семьей по выходным; для детей построил бы аттракционы, поставил бы столики для пикников под тенистыми деревьями. И не забудьте про комнаты отдыха!
К чему весь этот ажиотаж вокруг старых шахт, когда Пикаксу позарез нужно новое кладбище? Мы продолжаем восхвалять первых поселенцев, умерших сто лет назад, когда негде похоронить наших дорогих и близких…
В Мускаунти никогда не было зоопарка. Давайте на месте одной из шахт устроим площадку для молодняка, где наши дети смогут увидеть козлят и ягнят, телят и жеребят, крохотных поросят. Поход в зоопарк станет отличным времяпрепровождением для всей семьи, где дети не только отдохнут, но и получат знания о братьях наших меньших…
Зачем столько места пропадает зря, когда людям негде жить? Там, где сейчас стоят никому не нужные леса и шахты, надо построить домики и вокруг каждого разбить сад…
Там, где сейчас торчат старые копры, надо разбить огороды для бедняков, у которых нет ни лоскута земли, даже чтобы посеять репу. Или нужно передать заброшенную территорию школам, чтобы дети учились выращивать овощи, а заработанные деньги тратили на музыкальные инструменты или спортивное оборудование.
Кому охота разъезжать по окрестностям, чтобы увидеть мертвыё шахты? Спортивные сооружения и зона отдыха — вот что надо нашим гражданам. В каждом городе должна быть бейсбольная площадка и футбольное поле! Больше жизни!
Квиллер попыхтел в усы.
— Все письма написаны одной рукой, только почерк разный. Есть признаки, указывающие на это: структура предложения и словарь очень схожи.
— Возможно, ты прав, — согласился Райкер. — На конвертах не было обратного адреса, ни на одном из них! Мы проверили имена отправителей по телефонной книге: ни одно там не значится! Ни одно! Вот так.
Квиллер хмыкнул:
— Ты помнишь, Арчи, то время, когда мы были подростками и с ума сходили по бейсболу? Принимающий из клуба «Чикагские ребята» как-то пожаловался спортивному журналисту, что ни разу не получал писем от фанатов. Подающие и отбивающие имели больший успех у публики, и вся почта шла им. И я написал ему восемь писем — от имени водителя грузовика, от старика, от молодой девушки и так далее.
— Ты их сочинил, а потом мы дали их переписать разными почерками. Помнится, мой дед переписывал письмо от старика.
— И принимающий сказал потом журналисту, что неожиданно получил целую охапку писем, хотя я думаю, их было только восемь.
— И мы были рады, что сделали доброе дело, — сентиментально улыбнулся Райкер. — Мы проконсультируемся с нашим юристом насчёт этих посланий. Между прочим, ты помнишь, как нам однажды позвонил какой-то геолог — сообщить о подземных возгораниях? Так вот, прежде чем печатать его сообщение в газете, мы проверили, существует ли такая-то личность на самом деле. Оказалось, что всё это ложь, п…ж и провокация. Кто-то воспользовался чужим именем! Настоящий геолог написал нам потом возмущённое письмо, которое мы передали нашему юристу. Чёрт знает что происходит, ерунда какая-то…
— Всякая ерунда во «Всякой всячине», — грустно пошутил Квиллер.
Ночью произошло ещё одно событие.
После полуночи, когда Квиллер улёгся в постель и собрался немного почитать, чтобы поскорей уснуть, тишину внезапно разорвал жуткий кошачий вопль, перешедший в стоны. Коко орал дурным голосом. Квиллер бросился в кошачий будуар и увидел Коко, сидевшего на телевизоре и воющего на потолок. Это могло означать только одно: жди беды! Как говорится, дурные вести не стоят на месте — Квиллер сразу же узнал, что случилось, позвонив ночному редактору «Всякой всячины».
— Что-то случилось во время полицейского патрулирования?
— Мы не знаем деталей, но была перестрелка. Пока не известно, кто стрелял и где и есть ли жертвы.
Коко знал, что жертвы есть.
Дежурный редактор добавил:
— Думаю, что убили добровольца.
У Квиллера оборвалось сердце: он подумал о Погоде Хоре, который всегда выходил на дежурство, если какой-нибудь водитель не заступал на смену. Они беседовали всего несколько часов назад… Вдруг он услышал журчание воды за стеной: в туалете спустили воду — и в первый раз в жизни, вместо того чтобы чертыхнуться, Квиллер обрадовался тому, что в доме такие тонкие стены.
Десять
Квиллер плохо спал этой ночью: в уме он перебирал список добровольцев. Лидеры движения, такие как Эрни Кемпл и Ларри Ланспик, числились в резерве и дежурили по необходимости ночью или днём. Среди энтузиастов значились Дуайт Сомерс, братья Макби, Горди Шоу, Боб, цирюльник, Альберт, хозяин химчистки, Ленни Инчпот, большинство сотрудников «Всякой всячины», члены городского совета и многие другие. Были даже женщины, которые развозили патрулирующих, но их не допустили к дежурствам в ночную смену. Даже Бабушка Тудл, заправляющая делами в супермаркете, выезжала прокатиться по окрестностям вместе со своим внуком.
Встав очень рано и «на автомате» покормив сиамцев завтраком, Квиллер включил радио, чтобы
