— Да не хочу я сидеть, — отмахнулся он. — Я хочу заплатить за еду, выйти отсюда и отправиться домой к своим кошкам.
— О-о-о?! — воскликнула она с удивлением.
— А ты только пришла или уже уходишь?
— Я пришла пообедать с моими клиентами. — Она говорила с несвойственной ей вялостью.
— Тогда — приятного аппетита. Только не заказывай кокосовый торт.
Квиллер подписал чек у кассы, и кассирша улыбнулась ему:
— Я всё слышала, мистер К. Вы меня ужасно насмешили.
— Это всё мои дурацкие шуточки — я всегда ломаю комедию, — объяснил он. — Иногда люблю подразнить миссис Эксбридж. Не удержался и на этот раз. Я хочу заплатить за обед для всей её компании. Стоимость впишите в мой счёт.
— Какой приятный сюрприз! — воскликнула Полли, узнав, что они обедают в ресторане гостиницы «Макинтош». Я думала, что невозможно заказать столик на воскресный вечер.
— Если твоё второе имя — Макинтош, оно помогает открывать двери!
— Ты слышал шум вчера ночью, около полуночи?
— Какой шум?
— У Кёрта дома был страшный скандал. Я думала, Погод Хор слышал перебранку и рассказал тебе.
— Погод Хор был в отлучке. Одно из очередных таинственных исчезновений: все выходные он пропадает неизвестно с кем в Хорсрэдише. А что там произошло?
— Кёрт, очевидно, поссорился с кем-то, и из его дома доносились ужасные крики. Я выглянула в окно спальни, но никакой машины на стоянке для посетителей не было.
— А ты с ним потом разговаривала?
— Нет. Я чувствую себя как-то неловко в его присутствии. Я пыталась проявить заботу о нём — чисто по-добрососедски, как это принято у нас, в маленьких городках, но он меня неправильно понял. А ты с ним говорил?
— Ни разу с тех пор, как Коко до смерти напугал его, скинув на пол горшок с геранью.
Когда они прибыли в ресторан гостиницы «Макинтош», метрдотель провёл их к лучшему столику в зале, и Квиллер сунул ему в руку какую-то бумажку.
— Разрешите предложить вам яйца по-шотландски? Заранее благодарю, — раскланялся Дерек.
Традиционной закуской в этом заведении было крутое яйцо, целиком уложенное в рамочку из ароматного, сдобренного специями колбасного фарша. Подавали фирменное блюдо на удлинённой тарелочке, с горчицей и гарниром.
— Я могу питаться этим всю жизнь, — заметил Квиллер. — А ты всё доешь?
— Конечно! Или я не Дункан! А что ты делал сегодня днём?
«Будь осторожен! — предупредил он сам себя. — Не упоминай ни Сьюзан, ни натальную карту, ни тем более песню для предвыборной кампании Аманды». Даже Рональд Фробниц был его маленькой мужской тайной.
— Да ничего особенного. Где только не шароебился!
— Шароебился?! Первый раз в жизни слышу от тебя это слово. Должна признать, что звучит оно достаточно похабно. И означает малопристойные вещи.
Они часами могли разговаривать о словах. За обедом они начинали игру в синонимы. Слово
— Тебе ещё снятся безумные сны? — полюбопытствовала меж тем Полли.
— Да, мне приснилось, что Коко и Юм-Юм давали приём в честь Брута и Катты. И ещё они пригласили Тулуза и Джета Стрима, потому что на удачных вечеринках всегда должно быть больше представителей мужского пола, нежели женского.
Полли рассмеялась. Между приступами смеха она успела произнести:
— Никому, кроме тебя, не могут привидеться такие фантастические сны. Даже по ним видно, что ты — человек творческий!
Правда заключалась в том, что он выдумывал сны — специально, чтобы позабавить её. Несмотря на близкие отношения, он не мог обсуждать с ней множество вещей: например, озарения, которые приходили к нему, начинаясь с подергивания усов, поразительная интуиция Коко, тайные расследования, которыми занимались и кот, и его хозяин. Полли не понимала этого и ни за что бы не поверила ему. Арчи Райкер, его друг с раннего детства, вторил Полли, рассуждая в том же духе:
— Это не твоё дело. Зря только время тратишь.
Признавал это Квиллер или нет, но в определённом смысле он был одинок. Про кошек он говорил: «Это моя семья. Больше у меня никого нет». Конечно, у него был ещё двойник, его второе «я» — Рональд Фробниц. «Но если я когда-нибудь начну разговаривать с ним, — сказал себе Квиллер, — значит, мне пора в психушку».
Днём в воскресенье обитатели Индейской Деревни дружно выползли из своих кондоминиумов на Речной дороге и из домов на Лесном шоссе и отправились в клуб на митинг. Из Пикакса тоже понаехало автомобилей со сторонниками Аманды — людей в них набилось как сельдей в бочке.
Мероприятие проходило в огромном зале, который напоминал гостиницу на горнолыжном курорте: внушительного вида камин с каменной облицовкой, высокие потолки с обнажёнными деревянными перекрытиями из крестообразных балок и красный ковёр. Специально по этому случаю на стене, над камином, было вывешено знамя кандидата с предвыборным лозунгом.
Присутствующие были одеты как на праздник. Ни джинсов, ни футболок, ни кроссовок.
Квиллер и Полли вошли вместе с Райкерами. Сразу за дверью, у входа, Хикси Райс и Дуайт Сомерс продавали большие нагрудные бейджики — круглые жёлтые значки с изображенной в карикатурном виде Амандой и слоганом её кампании. Она не нуждалась в финансовой поддержке, и все собранные средства должны были пойти в Фонд Раффа Эбби. Каждый из присутствующих прицепил к лацкану значок, и пузатый аптекарский сосуд постепенно наполнился чеками и крупными денежными купюрами.
Аманды ещё не было. Её появление должно было произвести фурор. Пока не прибыл кандидат, Погод Хор наяривал на фортепьяно, играя то бравурные мелодии, то медленные баллады, и даже кое-что из Штрауса. Публика бессмысленно бродила по залу, перекидываясь друг с другом репликами, наливая себе пунш с ромом или фруктовый сок и удивляясь, почему отсутствует Мэгги Спренкл, закадычная подруга Аманды.
Элизабет Харт, богатая наследница из Гдетотам, которая одновременно открыла для себя и Мускаунти, и Дерека Каттлбринка, подошла к Квиллеру:
— Я так рада, что мой коврик достался именно вам. Я получила его в наследство от отца. У него был очень хороший вкус. Кто-то ещё боролся за право приобрести его, но вы одержали верх в последнюю минуту.
— Я тоже рад: наконец-то я узнал о его происхождении, — ответил репортёр. — Если я обнаружу бриллиантовые кольца, затерявшиеся в глубоком ворсе, буду знать, кому их вернуть.
Эрни Кемпл, председатель Народной пожарной дружины, тоже был там, вместе со своими соседями с Приятной улицы, Тео и Мисти Морган, а также Берджессом Кэмпбеллом, появившимся в сопровождении Александра, его собаки-поводыря.
Вэннел Мак-Вэннел привёл с собой симпатичную даму средних лет, которая завязывала волосы узлом на затылке. Полли шепнула на ухо Квиллеру:
— Интересно, кто это? Наверно, она красится: в её возрасте не бывает таких чёрных волос. Ты знаешь, жена Мака очень больна. Она нуждается в круглосуточной сиделке.
Большинство женщин было в нарядах красновато-каштанового и золотисто-виноградного тонов, но попадались и сочные пятна, напоминающие цвет бургундского вина, — самая модная гамма текущего сезона.
