Эрнест Ренан (1823-1892) – французский писатель и историк, филолог-востоковед, автор сочинений по истории христианства. В «Истории происхождения христианства» и «Истории израильского наро да» высказывал предположения об историчности Иисуса Христа. Булгаков в течение ряда лет изучал труды Ренана и делал многочисленные выписки из работ ученого.
Давид Фридрих Штраус (1808-1874) – немецкий теолог, философ. Отри цал достоверность евангельских преданий, рассматривал их как мифы, но Ии суса считал исторической личностью. Его работу «Жизнь Иисуса» (Лейпциг; СПб., 1907) Булгаков изучал еще в конце 20-х гг. По Штраусу писатель уточнял те или иные исторические факты, предания, легенды. Интересна, например, следующая его запись: «Причиною тьмы, которую один Лука определяет бо лее точным образом, как затмение солнца, не могло быть естественное затме ние: в то время было пасхальное полнолуние… То же самое получилось с солн цем… во время убийства Цезаря… (Ш т р а у с Д. Жизнь Иисуса. Т. И. С. 250)».
Филон Александрийский (ок. 25 г. до н.э. – ок. 50 г. н.э.) – иудейско- эллинистический теолог и философ-мистик. В своих сочинениях соединял догмы иудаизма с греческой философией, на этой основе разработал метод аллего рического толкования Библии. Считается одним из отцов христианства. В тетрадях Булгакова имеется такая лаконичная запись: «Филон (30-е гг. Р. X.) упоминает Пилата» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 8. Ед. хр. 1. Л. 22).
Иосиф Флавий (37 г. – после 100 г.) – иудейско-римский историк, автор сочинений «Иудейская война», «Иудейские древности», «Жизнь», содержа щих сведения об условиях возникновения христианства.
Публий Корнелий Тацит (ок. 58 г. – ок. 117 г.) – римский историк, автор сочинений «Анналы», «История» и др. В одной из тетрадей Булгакова запи сано: «'Auctor nomiais Iesus Christos, Tiberio imperante, per procuratoren Pontium Pilatum supplicio affectus erat…' (Корнелий Тацит. Анналы. Кн. 15. Гл. 44)» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 8. Ед. хр. 1. Л. 9). В переводе с латинского: «Ви новник этого названия (речь идет о секте христиан. – В.Л.) Христос в царст вование Тиберия прокуратором Понтием Пилатом был предан казни». Эту цитату из сочинения Тацита Булгаков почти дословно использовал в первой редакции «романа о дьяволе» («Черный маг»), изменив лишь время глагола («erat» – был предан казни, «erit» – будет казнен) и употребив иное смысло вое значение слова «imperante» (в царствование Тиберия – по приказанию Тиберия): Понтий Пилат, выйдя к иудейской толпе, произносит страшный приговор: «Iesus Nazarenus, Tiberio imperante, per procuratorem Pontium Pilatum supplicio affectus erit!» («Иисус Назарей, по приказанию Тиберия, прокуратором Понтием Пилатом будет казнен!»)
С. 293…вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат… – Пилат, или Понтийский Пилат, – римский прокуратор («правитель», «игемон»), управлявший Палестиной как частью римской провинции Сирии во время земной жизни Иисуса Христа. Прокуратором был около десяти лет (26-36). Изучая огром ный материал о Понтиии Пилате, Булгаков делал многочисленные записи, выписки, пометки, подробно указывая использованные источники. В его ра бочих тетрадях разного времени есть, например, такие записи: «Понтий Пи лат вступил в должность прокуратора Иудеи в 26 г. нашей эры, сменив Вале рия Грата (Лука, гл. III; Иосиф Флавий, иудейский историк, кн. 18, гл. 2); про куратор был подчинен наместнику (легату) Сирии; Атус – король и дочь мель ника Пила. Pila-Atus… Понт Пятый! Прокуратор!.. Гора Пилата. Гора Pilatus…» «Он был преемником Валерия Грата и 6-м! прокуратором Иудеи» (Брок[гауз] 46, 595); «Пятый! прокуратор Иудеи не составлял исключения в этом отноше нии…» (Маккавейский Н.К. Археология истории страданий Господа Иисуса Христа // Тр. Киевской Духовной Академии. 1891. № 2. С. 211); «…он сделал ся шестым (?!) прокуратором Иудеи…» (Ф а р р а р Ф.В. С. 734); мог ли Пилат есть устрицы? В какой Кесарии жил Прокуратор? Отнюдь не в Кесарии Фи липповой, а в Кесарии Палестинской или Кесарии со Стратоновой башней… на берегу Средиземного моря» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 8. Ед. хр. 1).
С. 300. – В третий раз прошу за Варравана, – отозвал… – В этом месте два листа в рукописи вырваны. Соханились лишь узкие полоски бумаги с об рывками слов.
С. 304…поверьте хоть в то, что дьявол существует! – Не будучи чело веком воцерковленным, но воспитанный в семье профессора Духовной ака демии, в атмосфере истинной интеллигентности и глубокой образованнос ти, Булгаков остро реагировал на захлестнувшую в 20-е гг. страну антирелиги озную пропаганду, на кощунственное разрушение храмов. Подобное прояв ление духовного невежества, пренебрежение многовековыми нравственны ми устоями оценивались Булгаковым однозначно как преступление.
И наверное, не случайно в черновике «романа о дьяволе» редактор «Без божника» Владимир Миронович Берлиоз предлагает Воланду напечатать в журнале главы из его евангелия. На это предложение Воланд отвечает: «Со трудничать у вас я счел бы счастьем». Тем самым Булгаков относит «безбож ную» литературу к разряду «сатанинской».
С. 305…и Мирцев оказался лежащим на рельсах. – Булгаков несколько раз переписывал сцену гибели Берлиоза, во всех вариантах она показана на туралистически и без тени сочувствия к гибнущему редактору-атеисту.
С. 308. – Не путай ты меня, – зарычал на него поэт… – В черновике: «- Застрелю! – завыл Иванушка. – С дороги, арамей!»
С. 309…Иван оказался на громадном гранитном амфитеатре, спуска ющемся к воде. – В черновике: «…Иванушка скаканул и выскочил на набе режной храма Христа Спасителя…» В 1929 г., когда был закончен черновой вариант романа, храм Христа Спасителя еще не был уничтожен.
С. 313…по поводу сплетни, пущенной Храмкиной и Избердеем… – В черновике далее: «…впал в правый уклон. Прямо и точно сообщаю, что все это вранье… Насчет правого уклона категорически заявляю – неправда. Если уж и впал бы Антон Антонович (имеется в виду Берлиоз. – В.Л.)У то ни в коем случае не в правый уклон, а скорее в левый загиб. Но он никуда не впал».
С. 323… решила поправить свои нервы и для этого съездить на два меся ца в Париж к сестре. – В этом эпизоде просматриваются реальные события из жизни Булгакова, происшедшие в мае-июне 1934 г., когда писателем было пода но «прошение о двухмесячной заграничной поездке» вместе с Е.С.Булгаковой. Но в данном тексте есть, на наш взгляд, одно немаловажное место, которое рас крывает главную причину стремления Булгакова побывать в Париже: «Ежеднев но много звонила по телефону, много ездила по Москве, в естественном и радо стном волнении, что вскоре увидит и обнимет сестру, с которой не виделась 14 лет» (выделено нами. – В.Л.). В 1934 г. исполнилось 14 лет, как Булгаков по следний раз видел своих младших братьев – Николая и Ивана, совсем еще юн цами попавших в Добровольческую армию и вместе с ее частями прошедших весь путь отступления и эвакуации. После труднейших испытаний они обосно вались в Париже, не имея ни малейшей возможности для встречи с родными. Мысли об их судьбе, пока не были получены известия от них, наверное, были тревожны и мучительны для Булгакова, а желание увидеть их – огромно. Мно гократные же попытки его «прорвать блокаду» и добиться разрешения на по ездку за границу кончались отказами, все более утверждавшими чувство «узни ка» в душе писателя. И не случайно в дневнике Е.С.Булгаковой появилась такая запись 12 февраля 1937 г.: «Больное место М.А.: 'Я узник… меня никогда не вы пустят отсюда… Я никогда не увижу света'». Так же горько звучат слова мастера, сказанные им во время ночного полета с Воландом над землей: «Я никогда ниче го не видел. Я провел всю жизнь заключенным. Я слеп и нищ».
С. 362. Явление героя. – Ранее глава называлась более скромно: «Пол ночное явление».
…человек, лет 38-ми примерно, худой и бритый, с висящим темным клоком волос и длинным острым носом. – Булгаков нарочито наделяет ге роя внешними гоголевскими чертами. Ранее в «Полночном явлении» ге рой – «человек лет 35 примерно, худой и бритый блондин…».
… всматриваясь в живые карие глаза… – В «Полночном явлении»: «…всматриваясь в живые зеленые глаза…» Так менялись портретные черты героя: сначала – блондин с зелеными глазами, затем – темноволосый с кари ми глазами. Сохранилась лишь живость взгляда.
…не люблю драк, шума и всяких таких вещей. – В окончательной редак ции Булгаков эту мысль развивает: «…не выношу шума, возни, насилий и вся ких вещей в этом роде… Ненавистен мне людской крик…» И хотя некоторые исследователи увязывают это высказывание героя со словами профессора Вагнера из «Фауста»: «Но от забав простонародья // Держусь я, доктор, в сто роне…» – думается, подобные сравнения в данном случае неуместны. Для Булгакова, страдавшего после контузии мучительными головными боля ми, всякого рода суета, резкие, раздражающие звуки были настоящим бедст вием. Еще в автобиографической «Красной короне» (1922) он писал: «Боль ше всего я ненавижу… громкие человеческие голоса… и стук». И в «Самогон ном озере» (1923): «В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что исполнилось мое мечтанье и бабка Павловна, торгующая папиро сами, умерла. Решил я это потому, что из комнаты Павловны не доносилось криков истязуемого ее сына Шурки… О, миг блаженный, светлый час!..» Из повести «Был май» (1934): «…машины отчаянно кричали разными голосами, и каждый раз, как они кричали, сердце падало и подгибались ноги.
– Вот когда-нибудь крикнет так машина, а я возьму и умру…»
И одна из многих записей Е.С.Булгаковой на эту тему (1938): «М.А. нена видит всякую суету в квартире».
Более Булгакова ненавидел суету, крики и резкие звуки, видимо, только Иван Васильевич, вычеркнувший из текста пьесы так необходимый там выстрел. Но это – в «Театральном романе»…
С. 363. – О, как я угадал! – Нечто
