Пригорок был солнечным, светлым; покачивали ветвями высокие сосны. Велика стала на краю песчаного обрыва, ощущая, как легкий ветерок дунул в лицо, зашевелил волосы. Внизу густая зелень, расступаясь, обрамляла края лесного озера. Весело посверкивала слюдяная рябь. С обрыва россыпь домов на берегу была видна как на ладони. Самый крайний – бабушкин. Словно играя с Великой в прятки, он схоронился за деревьями, только кусочек кровли выглядывает сквозь косицы плакучей березы... Девушка отступила на пару шагов, чувствуя голыми пятками песок и сухую хвою, а под ними – внезапно шевельнувшиеся гранитные валуны. Стукнуло сердце, в груди похолодело. Велика испуганно застыла, борясь с подступившим негаданно искушением. Но глаза уже сами собой закрылись, а руки поднялись, разошлись в стороны. И камни окончательно ожили, тоже готовые подняться, разрывая дерн, чтобы стать фундаментом ее дома.
* * *
Вспомнилось, как когда-то давным-давно мама отвела шестилетнюю Велику к бабушке. Погостить. Мол, бабушка попросила. На самом деле причина была другая: родители уезжали по торговым делам, а давно хворавшей старшей папиной жене Раде было трудно присматривать за непоседливой девчонкой. Взрослые пошушукались, и мама повела Велику к своей маме. В дом, где все было настолько красиво и интересно, что Велика почти не расстроилась из-за отъезда родителей. Но это поначалу. А потом оказалось, что бабушка без конца хлопочет по хозяйству. И Велика заскучала. Нет, она с удовольствием бросалась помогать, с готовностью выполняла поручения. Но в конце концов села в уголок и принялась канючить:
– Ба, что ты все дома и дома. Пойдем в лес.
Бабушка кинула на нее удивленный взгляд. Потом усмехнулась:
– Как это я из дома пойду? Я же его хозяйка. Кто его без меня держать будет?
Велика растерялась:
– Держать? Никто. А зачем его «держать»? Мы с мамой в лес ходим. Да я и с подружками...
– Ты еще малая... А мама твоя, – бабушка на миг поджала губы, – своего дома не имеет. Когда-то, невестой, не удержала – рухнул ее дом. Могла бы другой построить, только ни сил, ни желания не хватило. Быстрая слишком. Вот и живет с тех пор по чужим углам. Не хозяйка твоя мама.
– Я... не понимаю.
– Время придет – поймешь. А пока – иди, погуляй, если хочется.
* * *
Никто ее этому не учил, но проснувшийся дар настойчиво указывал, с чего следует начать. Велика почувствовала размер будущего дома – мысленно измерив его шагами, воткнув по четырем углам оструганные колышки. Не перепутать бы: окна должны выходить на юг, дверь с крылечком – на восток... Она затаила дыхание, и кто-то словно шепнул прямо в ухо: «Ты можешь еще передумать, отказаться». Но дом уже шевельнулся, держал крепкой ниточкой, жил внутри. Зачем отказываться? Велика вздохнула и позвала. Камни выстроились, прижались друг к другу неровными боками. Вырос под землей погреб, в котором теперь никогда не переведется провизия. Венец за венцом начал подниматься сруб. Девушка переступила с ноги на ногу. Ощутила гладкие половицы струганного пола. Почувствовала, как исчезает небо над головой, заслоненное кровлей. Плотнее сомкнула веки, представляя – печь, деревянные лавки, занавески на окнах. Чуть поколебавшись, вывела кружевной узор наличников. Не без озорства увенчала крышу петушком-флюгером – Велика мечтала об этом с того самого дня, как увидела забавные вертушки в городке, куда они с отцом ездили на ярмарку.
Окинула мысленным взором будущее жилье, проверяя каждую мелочь – от крынок в подполе до уютной горницы под скатом крыши... Решившись, открыла глаза – дом стоял. От избытка чувств Велика погладила деревянную стену. Протанцевала к окну. Распахнула створки. И ощутила ласковое тепло, словно кто-то невидимый положил руки на плечи.
Первой прибежала близкая подружка – веселая, конопатая Жмирка. Вошла в дом, всплеснула руками:
– Ой, Величка, как у тебя получилось!
Без спроса схватила только что испеченный пирожок:
– Ждешь кого?
– Тебя, – улыбнулась Велика.
Жмирка села на скамью, еще раз обвела глазами все вокруг:
– А я решила, что не буду дом держать. Второй женой в чей-нибудь дом пойду. Не придется сидеть взаперти. И вообще – зачем?.. Ты бы взяла меня второй женой – для своего мужа?
Велика хмыкнула. Бабушка, услышав такие слова, непременно поджала бы губы: у Велики еще и жениха нет, а Жмирка такое болтает... Сглазит ведь. Сама Велика не боялась сейчас никакого сглаза: можно ли страшиться, когда ликуешь, упоенный собственном могуществом? И хитрая Жмирка об этом знала. Почувствовала, что Велика растаяла. Наклонившись к подружке, спросила, изнывая от любопытства:
– Ты от кого сватов ждешь?
– Ни от кого. Я для себя дом поставила, – сердито обрезала Велика. И чуть не рассмеялась, увидев обиженно поджатые губы. Нет, этого подружке не объяснишь. Каждая девчонка старше двенадцати знает, для кого возведет свой дом. Сколько они шушукаются, рассказывая друг другу сердечные тайны, как тщательно выбирают достойных. С какой легкостью потом меняют на новых... Никто из девушек не поверит, что можно окинуть взглядом солнечный пригорок, мир вокруг, развести руки и почувствовать – растет....
Жмирка и не поверила. Повертелась, съела еще пару пирожков и ускакала разносить новость. Велика с непонятной досадой поглядела ей вслед. И занялась делами. Домом нельзя пренебрегать, он – для тебя, но и ты для него, день за днем, миг за мигом. Не будешь внимательной – обветшает и рассыплется. Велика была слишком горда, чтобы позволить своему дому рухнуть.
* * *
Солнце уже клонилось к земле, когда девушку привлекло воркование горлицы. Велика подошла к окну, погладила важно расхаживающую по подоконнику птицу. И услышала знакомый бабушкин голос: «Что же ты со старой женщиной не посоветовалась, внучка?» – «Бабушка, я...» – «На пригорке дом возвела, вдалеке от всех. Решат, что загордилась...» – «При чем тут это?» – от незаслуженного укора у Велики на глазах выступили слезы. «Просто я... мне захотелось...» – «Ладно, не плачь», – смягчилась бабушка. «Все поправимо. Только скажи, какого жениха в гости ждешь?» – «Никакого. Я для себя дом поставила», – зная, что бабушке не придутся по душе ее слова, с вызовом ответила Велика. «Значит, правду Жмирка говорит. Чудишь? Думаешь, я не знаю, что на том холме тебя привлекает? Какая дорога идет за лесом. А тропочка от этой дороги – прямо к твоему дому. Что тебе за дело до прохожих-проезжих, Велика?» – в бабушкином голосе – поначалу сердитом – теперь звучала усталая грусть. Девушка не ответила. «Ну, посиди покуда в своем тереме. Ты хозяйка неплохая. Надеюсь, не задержатся женихи – правильные женихи». Горлица еще разок прошлась туда-обратно – и улетела. Велика проводила ее взглядом: незамутненная радость сошла на нет. Девушка вспомнила, почему ее мать не оправдала бабушкиных надежд. Правда, мама, наоборот, – не
