— А можешь ты заранее узнать, в какой день луна будет затемняться?
— Ты испорченный таньгами мальчик! Ты спрашиваешь непотребное. Язык твой выговаривает пустое. Кто может знать, что задумывает «келе»? Я могу знать, когда придет к тому время.
— А сегодня луна не затемнится? — пытливо спросил Таграй.
Старик шаман закашлялся.
— Ты приехал посмешить меня?
— Небо чистое, и луна светит очень хорошо, — сказал охотник.
— Ты многоговорливый по-пустому, — с укоризной добавил шаман.
— Нет, не по-пустому. Я знаю, что скоро луна затемнится.
Таграй вынул часы и на виду у всех стал их рассматривать. Охотники быстро придвинулись к нему. Тыча пальцами в циферблат, Таграй произнес, явно волнуясь:
— Вот скоро, через тридцать пять минут, начнет затемняться луна.
— Зачем ты говоришь недостойное? Не учись врать, — строго сказал шаман.
— Нет, я не вру. Я правду говорю. Сам посмотришь.
И Таграй ушел из яранги.
Радостно светила луна, но не радостно было на сердце у Таграя: оно лихорадочно билось.
Он прибежал к отцу и рассказал ему эту большую новость.
— Откуда ты знаешь?
— Эта новость принесена радиостанцией, «разговором поверху», пять дней тому назад. Только три человека знали про нее. А таньги знают ее за год, а то и больше. Они много знают.
Он поглядел на часы. Было 10 часов 30 минут.
— Ой-ой-ой! — крикнул Таграй. — Скорей, скорей побежим на улицу! Сейчас начнется!
Он так кричал, что из всех яранг выбежали люди. Таграй показывал на луну:
— Скоро, скоро! Сейчас начнется!
Люди смотрели на Таграя и на блестящий диск луны. Даже шаман прищурил глаза, посмотрел на луну, но тотчас же объявил, что на мальчика напущена порча. Он повернулся и ушел в свою ярангу.
Все жалели мальчика.
— Испортили! Пропал мальчик! — говорили в толпе.
Комэ с ужасом смотрел на своего сына Таграя.
Вдруг на левый край луны стало наползать что-то черное. Люди замерли. Оборвались разговоры, и только слышался крик Таграя:
— Идет! Идет! Вот надвигается! Вот она, правда-то, начинается!
Таграй смеялся и от радости хлопал в ладоши.
Черное пятно наползало на луну, постепенно закрывая ее диск.
Стойбище вдруг погрузилось во мрак. Люди с криками бросились в яранги.
Зарокотал под заунывные напевы шаманский бубен. Собаки хором завыли, наводя ужас на людей. На улице не осталось никого, кроме Таграя и его отца.
Черное пятно проползло дальше, и скоро серебристым светом заблестел краешек луны. Он все увеличивался и увеличивался. Из яранг стали показываться люди, но собаки все еще продолжали выть. Шаман с бубном в руках прибежал к яранге Таграя.
С искаженным лицом он совал Таграю в руки свой бубен.
— Ты привез эту страшную новость; ты вызвал заслонку луны! Бери мой бубен, ударь в него!
Таграй со страстным увлечением смотрел на диск луны. Он даже не заметил, как у него в руке оказался шаманский бубен.
Опять луна засветила по-прежнему, озаряя остроконечные вершины чукотских гор и одиноко торчащие ропаки прибрежной полосы моря.
Вдруг Таграй увидел в своей руке бубен.
— Чей это? Откуда?
— Мой бубен, ударь в него! А то будет большая беда, — сказал шаман.
— Я не умею. Я не шаман.
— Нет, ты великий шаман. Ты вызвал заслонку луны.
— Это не я. Таньги мне сказали еще пять дней назад. Вот и часы дали, чтобы узнать, когда луна затемнится.
Люди вошли в полог Таграя, и он долго рассказывал им, как таньги на Большой Земле изучают звезды, луну, солнце. Таграй рассказывал очень путано, и никто ничего не понял. Часы лежали на шкурах около Таграя, и шаман искоса посматривал на них. Когда народ разошелся, Таграй хватился часов, но их не было.
КАК ШАМАН ОБМАНУЛ ЧУКОТСКИЙ НАРОД
Культбаза мешала шаману. С каждым днем все чаще и чаще сыпались удары на него. То больного отнимали у него, то школьник своими разговорами ставил его в смешное и глупое положение, а иногда даже говорил неслыханные дерзости.
— Кульбач портит чукотский народ, — объявил шаман.
Он пустил страшный слух по побережью: в местности Ныхчиган с неба спустилось что-то летающее, похожее на шкуну. Много людей прилетело в этом чудовище. А недалеко от этого места в чукотской яранге объявилась женщина-чукчанка, которая заговорила по-американски. Эта женщина предсказала, что кульбач скоро погибнет, погибнут и все люди, проживающие там.
Новость быстро неслась из селения в селение.
Слух шел упорно, и однажды со всех стойбищ приехали взволнованные родители учеников. Молча разобрали они детей и, несмотря ни на какие уговоры, увезли их домой. Даже сторожа, истопники и весь технический персонал, состоявший из чукчей, покинули культбазу.
Культбаза опустела, и мы остались одни. Чукчи перестали ездить в факторию для торговли. Одиноко стоит на нашем аэродроме самолет.
Единственный чукча остался с нами — Лятуге. Но с ним не посоветуешься. К вечеру на культбазу прискакала нарта. Седок быстро вбежал в школу. Это был Таграй. Торопливо, с беспокойством он говорил:
— Скорей уходите все отсюда! Я слышал, что в кульбач будут сверху стрелять неизвестные люди, которые спустились с неба. Скоро они прилетят сюда. Еще говорят, что скоро русской торговли здесь не будет — будет американская.
Не задерживаясь, Таграй сел в нарту и быстро умчался в горы.
Чудовищные слухи ползли по побережью, в ярангах взволнованно обсуждали предстоящие страшные события. Вскоре приехал председатель совета Ульвургын. Он также повторил слова Таграя и также поспешно уехал к себе в стойбище.
— Откуда взялась эта басня насчет женщины, заговорившей по-английски? — сказал летчик.
— Может быть, эта женщина когда-нибудь работала у американского торговца и научилась немного разговаривать по-английски?
— Нет, Ульвургын говорил, что она с американцами никогда не жила.
— Тогда это какая-нибудь кликуша. Сейчас запущу мотор и полечу туда. Сделаю несколько кругов над ее ярангой, и она не только по-английски, но и по-чукотски перестанет разговаривать, — сказал летчик под общий смех «военного совещания».
Решено было предварительно послать к «месту происшествия» доктора и осмотреть женщину: нормальна ли она?
Доктор на самых быстрых собаках очень скоро доехал до стойбища, где объявилась «необыкновенная» женщина. Он долго искал чукчанку, — никто не хотел указать, где она живет. Наконец он
