— А ты помнишь, Ульвургын, — сказал старик, — раньше, когда у нас не было спичек, как мы добывали огонь? Вертелом. Ведь тетива вертела — она всегда становилась теплой.
Я наблюдал, как они по-своему искали объяснения этому чуду двадцатого века. Но объяснить им хорошо я не мог: у меня для такого «ученого разговора» не хватало чукотских слов.
Старики были так поражены и удивлены чудесным чайником, что вдруг, совсем неожиданно, собрались уезжать. Они уехали, забыв даже о чае. А может быть, с первого раза не захотели пить из таинственного чайника.
Я послал за Таграем.
Последнее время Таграй что-то загрустил. Он сторонился товарищеской компании и весь ушел в книги. Я объяснял это его страстным желанием возможно скорей изучить самолет, но учителя были иного мнения. Они говорили, что Таграй, кажется, увлекся Леной Журавлевой. Таграй, с которым у меня были приятельские отношения, никогда мне об этом не говорил, и я решил, что догадки учителей не имеют основания. А может быть, это новое чувство наполнило его неожиданно, вдруг, и он не решался идти со мной на откровенный разговор?
Вскоре пришел Таграй. Он сидел у меня, очень серьезный и немного взволнованный. С необыкновенной теплотой он рассказывал о горбуне Квазимодо из «Собора Парижской богоматери». Однако, увидев на столе чайник, остановился и спросил:
— Что это? Чайник такой?
— Да, чайник. Электрический.
— Электрический?
Он вскочил со стула, подбежал к столу.
Таграй из уроков физики знал уже о нагревательных приборах, и все же чайник его очень заинтересовал.
— Можно вскипятить? — спросил он.
— Таграй! Совсем недавно я хотел угостить из него Ульвургына и старика Тнаыргына. Но они так удивились, что забыли попить чаю и уехали домой.
Таграй звонко расхохотался и спросил:
— Ты знаешь, почему они уехали?
— Нет, не знаю.
— Они помчались скорей сообщить эту новость. И я думаю, что они будут пытаться устроить такой же чайник у себя в яранге.
— Как устроить?
— Они, конечно, его не сделают, но будут пытаться сделать.
— Серьезно?
— Я так думаю. Ульвургын очень любит такие вещи. Про него рассказывают: раньше он делал граммофон, не сделал только. Верно, верно! Мне так рассказывал отец.
Предположение Таграя оправдалось. По приезде домой Ульвургын позвал колхозного моториста Айвана и сказал ему:
— Поскорей настрой рульмотор!
— Зачем, Ульвургын? Кругом лед, никуда не поедешь!
— Не ехать, а чай будем пить от мотора, — сказал он и тут же сообщил людям новость.
Новость была такая, что поверить в нее не всякий согласился. Но когда ее уж подтвердил старик Тнаыргын, в толпе раздались возгласы удивления.
Ульвургын быстро вошел в ярангу, достал хранившуюся у него проволочку, обернул ее ситцевой тряпочкой настолько аккуратно, что создалось полное впечатление электрического провода.
«Электромонтер» сидел на шкурах и уже крутил в руках обыкновенный закопченный чайник. Напротив сидел Тнаыргын. Он смотрел на работу Ульвургына и изредка отвечал на его вопросы. Работа была сложная. Не так-то просто забить два гвоздика в заднюю стенку чайника. Но Ульвургын справился с этой задачей. Железные подполозки к нартам потолще, чем стенки чайника, однако сколько дырочек в них приходится сверлить! Скоро два болтика от нарты прочно сидели в задней части чайника.
— Посмотри, Тнаыргын, — так ли они торчат, как у того чайника?
Старик посмотрел, пощупал и пришел к заключению, что работа сделана хорошо.
Из моржовой кости Ульвургын выпилил две круглые штучки — наконечники к шнуру, просверлил в них дырочки, в которые плотно входили гвоздики чайника.
— Готово! — крикнул Ульвургын. — Заводи мотор, Айван!
«Электрический» провод он перекинул через верхнюю балку, протянул ее через круглую отдушину полога в сенцы. Мотор фырчал и не заводился. Но после долгих усилий моториста он заработал.
— Останови! — командовал Ульвургын. — Вот здесь мы прицепим мою веревочку, чтобы она крутилась. Малый ход только давай, как бы не соскочила.
От вращения рульмотора, по расчетам Ульвургына, должен был нагреваться его самодельный шнур. И когда мотор был запущен, Ульвургын сидел у чайника и не отрываясь следил за ним. Но случилось самое невероятное. Шнур стал наматываться, и пока Айван успел остановить мотор, чайник, расплескав воду, вылетел в сенцы.
Подъезжая к яранге Ульвургына, мы заметили около нее толпившихся людей.
— Вон, смотри, — сказал Таграй. — Тут что-то делается.
Мы вошли в ярангу.
— Здравствуй, Ульвургын! Теперь я приехал в гости к тебе.
— Здравствуй, — сказал он. — Только «сухим горлом» будешь разговаривать. Сделали такой же чайник, как у тебя, а он не годится.
Ульвургын лежал на спине, держал в руке чайник и разглядывал его.
— И что такое? — разочарованно спросил он. — Как будто все правильно сделал.
Таграй лег на живот около Ульвургына, взял у него чайник и расхохотался.
— Так и не закипел? — спросил он.
— Нет.
Таграй сочувственно покачал головой.
— Электричества здесь нет, — сказал он. — Прежде чем ему вскипеть, надо выработать электричество. Я вот привез такой ветряк — в школе мы сделали, — и если его установить на мачте от вельбота, то в яранге загорится свет.
— Где у тебя то, что ты привез?
— На нарте лежит. Давайте мачту, и мы сейчас устроим, если хочешь, — сказал Таграй.
— Айван, принеси мачту! — крикнул Ульвургын мотористу.
— Мачту? Она снегом завалена. Раскопать придется.
— Раскопай.
Целый час возился Таграй с установкой ветряка. Молодые парни старались точно выполнять его указания. Мачта с оттяжками стояла так прочно, что никакой ветер не мог бы свалить ее.
Таграй пристроил динамомашину и выбежал на улицу. Лопасти ветряка работали хорошо.
В яранге и около яранги было множество народа. И когда все было готово, Таграй ввинтил электролампочку и включил свет. Свет был настолько яркий, что люди, сидевшие в яранге, заморгали.
Ульвургын закрыл глаза ладонью и, затаив дыхание, смотрел на лампочку сквозь растопыренные пальцы.
— Вот видишь, как делается электричество? В машинке делается оно. От кино взяли машинку, — рассказывал Таграй.
— А в машинку кто его впускает? Ветер?
— Да, да, ветер.
— И бензина не надо?
— Нет, только ветер.
— Ай, ай, ай! Сколько у нас ветру! Почему фактория не привозит такие машинки! Ведь мы сами сделали бы крылья для ветра.
Таграй взял лампочку вместе с проводом и пошел в сени, где тоже толпились люди. Собаки,
