знаменитый член был около тридцати трех сантиметров, и Джон сделал с его помощью бешеные бабки. А почему бы и тебе не начать сниматься в кино для взрослых? Тебе сколько лет?
– Сорок, – ответил я.
Денис сел на свою кровать, продолжая рассуждать:
– С таким сокровищем в штанах можно начать и в сорок… Знаешь, настоящий еврей никогда не упустит возможности заработать. А на этом слоне можно очень даже приподняться, я это печенкой чувствую, мне надоело жить в нищете.
Я удивился:
– Но ведь ты же хвастался, что работаешь директором супермаркета, а они зарабатывают неплохо.
Денис махнул рукой:
– Ерунда, я вешал вам лапшу на уши, потому что мне надоела хвастливая болтовня Михаила о трудно- почетной работе начальника отдела, и я нафантазировал. На самом деле я работаю в библиотеке, и в месяц у меня выходит сто занюханных долларов, и жена получает почти столько же, мы нищие петербургские евреи, живущие от получки до получки. А вот сегодня судьба подставила мне свою щелку с предложением: «На, Дениска, поимей меня и выиграй миллион». И я не имею права отказаться от этого предложения, потому что Фортуна не предлагает дважды, у нее ведь чрезвычайно широкий выбор, как у валютной проститутки. Игореша, я найду спонсоров или займу денег у моих богатых родственников, и мы сделаем фильм, в котором твой слон сыграет главную роль!
Я поправил его:
– Моя любимая женщина Полина называет его «божественным молотком».
Денис заулыбался, показав свои ослепительно белые зубы:
– Отличное прозвище для главного героя моего фильма, кстати, я сейчас придумал название картины – «Хождение Божественного молотка за три моря». В первых кадрах вы с моей Ленкой плывете по Неве на лодке и красиво занимаетесь сексом под теплым июльским солнцем, тысячи туристов снимают вас с набережных и мостов своими видеокамерами, и одним из туристов оказывается сам великий Спилберг, он снимает вас совершенно случайно, а вечером, просматривая кассету в гостинице, вдруг понимает, что снял самый гениальный кадр своей жизни, он ищет вас, с огромным трудом находит и увозит в Америку, где «божественный молоток» получает Оскара за лучшую мужскую роль. Ты не против моего гениального плана?
Я пожал плечами:
– Я вообще-то не против того, чтобы моему «божественному молотку» дали Оскара, но все это похоже на сказку. А как, кстати, прошел твой секс-вечер?
Денис поморщился и ответил:
– На три с минусом, как с моей Ленкой. Она такая же холодная и неподвижная, я ее имею, а она в это время книгу читает.
– Ты же говорил, что она трахает тебя по два раза в день, – вспомнил я.
– Я это слегка преувеличил, как и все мужики. Раз в неделю – на большее мою китаянку не раскачать.
Денис улегся на свою кровать и через минуту захрапел, после секс-вечера он не стал дожидаться моего массажа.
Моя мама как-то заметила, что есть немало мужчин, для которых женщина – что для младенца соска.
Так промелькнуло два месяца, и к началу октября мы наконец закончили строительство пятиэтажного дома депутата Палкина. Улыбающийся прораб подошел ко мне и сказал:
Улыбающийся прораб собрал нас в прорабской и поздравил:
– Поздравляю, бойцы, работа сделана, сегодня вы получите свои денежки и поедете по домам, возьмите свои расчетные листки.
Он раздал нам наши листки. Я глянул в свой и захихикал, потому что мой итоговый заработок за два месяца составил десять рублей двадцать восемь копеек. Судя по гневным выкрикам бойцов нашей бригады, их заработок был примерно таким же. Побагровевший седой Михаил яростно заорал:
– Почему у меня всего двадцать рублей пятьдесят шесть копеек?! За два месяца работы я наработал шестьдесят две тысячи двести двадцать рублей пятьдесят шесть копеек, у меня все записано, значит, высчитано с меня шестьдесят две тысячи двести. За что с меня так много высчитали?!
Улыбающийся Пересветов достал свою записную книжку, открыл ее и сообщил:
– С вас удержано за проживание в пятизвездочном отеле – раз, за питание в ресторане – два, за секс с валютной проституткой – три, плюс штрафы, спецодежда, занятия в спортивной секции, и все это занесено в документы, потому что депутат Палкин никогда людей не обманывает. Вы славненько потрудились, бойцы, набрались здоровья на свежем воздухе, физически окрепли, и теперь можете получить в кассе деньги, сдать мне рабочую одежду и ехать по домам, ведь ваши жены и дети заждались вас из почетной командировки, и не надо кричать мне оскорбления, а то товарищ Небаба поговорит с вами на другом языке.
Начальник охраны, стоявший у входа в окружении пяти бандитов, грозно предупредил:
– А всех бунтарей я сейчас закрою в изоляторе на трое суток без пищи и воды, а потом буду бить резиновой палкой по почкам.
Услышав это, бунтари тут же приумолкли, а я, единственный улыбающийся в нашей бригаде, подумал, что мне, по большому счету, на деньги наплевать, ведь мы с мамой взяли в банке Клюквина почти три миллиона долларов. Конечно же, немного жаль времени и сил, которые мы затратили при строительстве дома, но жизнь обратно не повернешь, что сделано, то сделано, надо смотреть вперед и не выпускать удачу из прицела, как говорит моя мама.
– А с тобой, Арбатов-Спирин, хочет поговорить сам господин депутат Палкин. Сегодня он здесь по случаю окончания строительства. Сейчас ты пойдешь к нему, и он задаст тебе свои вопросы, начальник охраны тебя проводит.
Начальник охраны Небаба крепко взял меня за руку и потащил за собой, словно я был маленьким мальчиком, впрочем, рядом с ним я и был маленьким мальчиком. Мы спустились в подвал нового дома, подошли к массивной металлической двери, которую охраняли три вооруженных пистолетами детины. Они тщательно меня обыскали, после чего Небаба провел меня в просторный зал с высоким потолком. В дальнем конце зала виднелся небольшой двадцатиметровый бассейн, в прозрачной воде которого плавал рыжеголовый мужчина. Увидев нас, он вылез из бассейна (это был жирный мужик примерно пятидесятилетнего возраста), подождал, пока мы подойдем поближе и, глядя мне в глаза своими колючими маленькими глазками, сказал:
– Ну, здравствуй, генерал Спирин, здравствуй…
При слове «генерал» Небаба посмотрел на меня с удивлением и как будто даже с испугом. А депутат продолжал:
– Так ты, Дмитрий Игнатьевич, оказывается, уже два месяца у меня на стройке пашешь, а я об этом и не знал, а жаль, я бы уже два месяца назад устроил торжественную встречу для дорогого гостя, ведь я твой должник, твою услугу мне не забыть до смерти, но я порядочный человек, а порядочные люди на добро отвечают добром, ха-ха-ха!
Депутат Палкин неприятно засмеялся и вдруг резко саданул меня кулаком в живот. От неожиданности и боли я согнулся пополам и упал на пол. Последнее, что я увидел – была босая нога депутата, занесенная для удара… и в следующий миг мое сознание выключилось.
…Очнулся я уже в другом помещении, совершенно голым, стоящим перед огромной кроватью на коленях, причем мои грудь, голова и руки лежали на кровати, а мою задницу кто-то смазывал маслом или вазелином. И это было так приятно, что мой «молоток» гудел от возбуждения. Затем я услышал противный голос депутата:
– А сейчас, генерал, твоя задница познакомится с моим крепышом. Говорят, ты очень это любишь.
Затем минуту-другую длилось молчание, и наконец раздался удивленный возглас:
– Ну ни хрена себе, какая здоровенная пальма выросла у тебя между ног! Таких гигантов я еще не
