удивился:
– На хрена в такую погоду по лесу лазить?
Немного оправившись от испуга (испугались, конечно, подобной встрече), Роман с Ильей прошли к стойке. Точнее, к раздаче, как в старых столовых. Изучили висевшее на стене меню.
– Поджарка, бефстроганов, котлеты по-полтавски, карась жареный…
– Давай карасей попробуем, – предложил Илья. – Я читал, что уникальные какие-то.
Роман усмехнулся:
– Ты, вижу, подготовился к поездке. И про Зиновьева знаешь, про монастырь.
– Я еще про терема знаю. Тут в лесу стоят брошенные терема. Судя по фотографиям – уникальное что- то.
– Мда…
Заказали по карасю с картофельным пюре, хлеба и по кружке «владимирского пива». Так было указано в меню.
Уселись. Илья долго устраивал у ножки стола то и дело валящийся рюкзак. В конце концов аккуратно положил набок.
– Симпатичная стекляшечка, – оглядел зал. – И цены смешные. Вот тут, Ром, и будешь обедать после утреннего писанья. Потом прогулка, и – снова за стол.
– Спасибо, прекрасная перспектива. Особенно завсегдатаи приятные. – Роман покосился на замершую над пустыми кружками троицу.
Симпатичная, нет, скорее, свежая и соблазнительная этой свежестью официантка принесла пиво. Пенное, ярко-желтое. Сказала улыбающимся, звонковатым голосом:
– Караси жарятся.
– Прекрасно, прекрасно.
Она пошла к двери возле раздачи, за которой, видимо, была кухня, и Илья с Романом проводили ее взглядом.
– Классная девушка, – вздохнул Роман. – Лет двадцать.
– М-м… – Илья отхлебнул пива. – И что ждет ее? Я всегда в таких случаях вспоминаю официантку из «Адама и Евы». Помнишь?
– Это из казаковского рассказа, что ли?
– Да… Помнишь, там главный герой, художник, в начале сидит в привокзальном ресторане или вообще каком-то пристанционном, и его обслуживает красивая официантка. И он, пьяный, ей золотые горы обещает, что приедет, что будет ее рисовать, а она усмехается, кивает, и обоим понятно, что ничего этого не будет. И он знает, что ей это говорили сотни подобных ему, пьяных и тоскующих по чему-то такому. – Илья крутанул в воздухе кистью руки.
– Угу, – произнес Роман, – трагично.
– Скорее безысходно.
Пиво было вкусным, хотя и непривычно горьковатым, с сильным привкусом солода.
– Как из цистерны.
– Во! А помнишь эти желтые цистерны? – неожиданно оживился Илья. – Какие к ним очереди стояли? Мне тогда казалось, а мне лет десять было, что вкуснее пива ничего нет, а попробовал – гадость. Теплое, противное… Бр-р! Потом, уже подрос когда, вино пил, а на пиво не мог даже смотреть.
– Я тоже пиво не любил. Но теперь, когда домой, ну, – Роман поправился, – на родину приезжаю, пью литрами. Разливное именно, местное. В Москве бутылку выпил – и растекся, потом после еще двух-трех вроде приходишь в себя, но давит, грузит. А от того – просто хорошо.
– М-м, да-а…
Официантка принесла поднос с карасями и гарниром. Илья неожиданно для Романа с ней заговорил:
– Девушка, не могли бы нам подсказать. Если знаете… Мы сами не местные.
– Я вижу, – улыбнулась девушка и тут же как-то тревожно глянула в сторону столика, где сидела троица.
– Вы не знаете, здесь где-нибудь домик не продается? Хотим вот…
– Да ладно, Илюх. – Роман слегка пихнул его. – Шутки это всё.
– Даже не знаю, – сказала девушка. – У меня сестра в том году купила квартиру…
– И за сколько?
– Двадцать пять тысяч.
– Долларов?
– Да нет, – официантка хохотнула и снова глянула в направлении того столика, – рублей.
– Мгу! Это же копейки. – Илья даже поежился. – А больше не знаете?
Девушка подумала.
– В Носово, кажется, дом продают. Видела объявление.
– И далеко это Носово? А?
– Да нет. На трассу на Солигалич выйдете, и – справа. Там свороток. Километров пять от трассы.
Илья взглянул на Романа:
– Сбегаем?
– Ну ты что?! Куда, неизвестно, зачем…
– Там хорошая дорога, – вдруг стала уговаривать официантка, – летом мы часто гуляем… Объявление вот тут, у магазина висит. Вчера видела.
– Спасибо, конечно, – усмехнулся Роман, – но, понимаете, это мы так. Мы писатели, из Москвы. И у нас разные фантазии…
– Сбегаем, сбегаем, – перебил Илья. – Может, я куплю. Получу гонорар или что-нибудь, и будет дача.
– Да какая дача?! Если даже купишь, ездить замучаешься…
Пока Роман с Ильей спорили, девушка ушла. Но осталась у двери на кухню, поглядывала на них.
Только принялись за карасей, подошел один из парней из-за того столика.
– Что, – нагло уселся на свободный стул, – проблемы какие?
– В смысле? – На всякий случай Роман покрепче сжал вилку.
– Чо к девушке пристаете? Чо такое?
– Мы не пристаем. Просто спросили.
– А чо ее спрашивать? Меню висит, все понятно написано.
Илья улыбнулся примирительно:
– Да мы о другом. Спросили, до скольки музей работает. Мы приезжие.
– Да вот в том-то и дело, что приезжие, – голос парня слегка потеплел. – А музей дальше по улице. Дошли и узнали. К девушке только не надо лезть. Это моя девушка. Взяли, покушали спокойно и пошли. Добро?
– Угу.
– Ну вот, – парень поднялся, – приятного аппетита.
Ели молча, сосредоточенно глядя в тарелки. Пюре было вкусным – с молоком и маслом, картошка тщательно размята, – а карась…
– Карась и карась, – заворчал Роман, – кости сплошные, тиной пахнет. А говоришь – уникальный. Хм… Каждому городишке надо что-нибудь уникальное о себе придумать, чтоб отличаться. У нас вот, где я родился, – самые лучшие помидоры в мире. Прям нигде лучше нет. Даже праздник помидора ввели, в конце августа все с ума сходят – конкурсы, карнавал, машину за самый большой помидор… Как-то в Армавире побывал, на Кожиновских чтениях, так в Армавире этом – лучшее в мире растительное масло…
Илья кивал, тщательно выбирая кости, пытаясь наскрести на вилку рыбьего мяса.
– Ну вот видишь, Илюха, а ты говоришь – безысходность. Тоже жизнь, страсти.
– Да-а, – Илья закурил, выпустил дым в морозный воздух, – жи-ызнь. В этом и есть безысходность. Что ждет эту девушку? Такой кавалер ей шага сделать не даст. Видишь, пасет как.
– Ну, выйдет замуж за него. Или куда-нибудь в Кострому сбежит, устроится на фабрику.
– Вряд ли. И замуж – тоже. Это может всю жизнь тянуться.
