И не успела Настя пригласить его третьим в свой автомобиль, как Игорь стал медленно, на глазах таять и спустя короткое время полностью исчез. Впрочем, не прошло и секунды с момента его исчезновения, как он вновь, теперь уже резко появился и обратился к окончательно пораженным молодым людям:
– Вот, кстати, пример того, чего может достичь человек, долгое время практикующий каббалу. Путешествовать на любые расстояния, используя иные измерения. Это вам от меня в качестве непреодолимого искушения. До встречи в академии каббалы, Настя. И вы тоже, молодой человек. Вам, кстати, не мешало бы над манерами поработать. Все. Теперь совсем ушел.
Обратно ехали молча, и Рома выглядел очень подавленным. Он вел машину так, словно недавно закончил автошколу, и пару раз создал аварийные ситуации, сопроводжаемые визгом чужих тормозов, клаксонной истерикой, матерщиной… Насте было стыдно перед ним, ведь что ни говори, а получается, что она его провела, заманив в эту чертову дыру, а реакция ее при виде Гериного трупа вообще не шла ни в какие ворота…
– Настя, – наконец нарушил он свое молчание, – скажи мне начистоту, кого из нас ты любишь? Меня или этого трупака – своего бывшего, душа которого, если верить этому адскому человеку, поселилась во мне?
– А ты ему не веришь?
Рома вздохнул:
– И хотел бы не верить, но теперь уж ничего не получится. Я в детстве читал книжку про голову профессора Доуэля. Там бабе одной, погибшей в автокатастрофе, пришили чужое тело прямо к голове, так она не верила, что с ней такое могло произойти. Я сейчас себя чувствую, как та баба, и понимаю, что все это правда.
– Рома, я не стану тебя обманывать, я не скользкая и хладнокровная лживая гадина, я обыкновенная честная русская женщина из хорошей семьи, с немного искривленной линией жизни. Я люблю в тебе Кленовского, своего бывшего мужа, но я люблю и тебя, ведь вы так с ним похожи. Ваши судьбы словно шли до поры до времени параллельно. Да, он разбередил спокойное болото, в котором я сидела, словно никому не нужная царевна-лягушка, но я безумно благодарна ему за это. Не будь его, не было бы и сочности в моей жизни, была бы она похожа на засохшее пирожное. Поэтому я на твой вопрос ответить однозначно не в состоянии. Ты ревнуешь меня к прошлому? Тогда скажи, а ты-то меня любишь?
– Я люблю, – очень твердо ответил он. – Мне кажется, что мы с тобой знакомы всю жизнь. Хотя я теперь и не знаю – это я тебя люблю или тот, кто во мне живет.
– Тем более надо сделать все, чтобы достать это копье и в конце концов стать каждому самим собой! Если, конечно… – Настю посетила какая-то неожиданная мысль, и она замерла на полуслове.
– Что «конечно»? Ты имеешь в виду, «если все это не часть какой-то очень большой игры, затеянной взрослыми пацанами»?
– Вот именно, – вздохнула Настя. – Но ведь у нас этот шанс единственный. Нельзя одному человеку жить с двумя душами.
– Нельзя. У меня порой такое чувство, что меня вот-вот разорвет пополам. Хотя мне иногда очень хочется забросить все к чертовой матери, и пусть оно катится, куда захочет. Не знаю, стоит ли ввязываться в это дело или послать все подальше и продолжать жить, как жил. Деньги же есть. Получается, что это твоего бывшего деньги. Нам с тобой хватит надолго, хотя, – пустился Рома в рассуждения, – смотря как тратить. Если, к примеру, по сто тысяч долларов в год, то хватит лет на…
– Да замолчи ты! Что за монолог рожденного ползать, который не может летать? У нас с тобой есть шанс начать совершенно другую жизнь. В ней вообще о деньгах не нужно будет думать! По-твоему, я не права? Пойми же, что я просто хочу помочь. Мне почти так же тяжело, но я не сижу дома и не пропиваю себя, оплакивая миражи былого. Мираж не в силах стать чем-то осязаемым, во всяком случае до тех пор, пока ты ничего не будешь знать о духовном мире и не научишься уходить в него всякий раз по собственному желанию. Меня безумно увлекает идея узнать про окружающий мир столько, сколько в состоянии будет вместить моя черепная коробка. Так что я собираюсь заняться каббалой всерьез и предлагаю тебе последовать за мной. Ты согласен?
Рома, который с сожалением расстался с возникшим в голове образом красивой жизни, тяжело вздохнул:
– Согласен, раз уж ты так настаиваешь. Глупо не принять предложение, тем более что мне после всего увиденного оно кажется разумным. А все-таки все вы ведьмы, Евины дочери.
– Да уж какие есть, – улыбнувшись, ответила Настя.
Часть III
Слуги дьявола
Тому теперь недели три, сошлися
К нам странники, да трое разных вер.
И спорили, и всяк хвалил свою,
Да таково ругательно и блазно.
Как улеглись, я тоже лег на одр.
И так-то у меня заныло сердце;
И мысленно я стал молиться Богу:
«Дай знаменье мне, Господи, какая
Перед тобой есть истинная вера?»
И не заснул – вот как теперь смотрю:
Вдруг в келью дверь тихонько отворилась,
И старичок такой лепообразный
Вошел и сел на одр ко мне и начал
Беседовать, да ладно так и складно,
Все хороши, мол, веры перед Богом;
Зрит на дела, мол, главное, Господь;
А что когда, мол, знать желаешь больше,
Так приходи к соборному попу…
И, как сказал он только «поп», – я вздрогнул.
Вскочил и крикнул: «Да воскреснет Бог!»
Он и пропал – ну, видел я, во прах
Рассыпался…
Сенатор по фамилии Продан оказался сорокалетним человеком среднего роста, заросшим неряшливой бородой. Супермодного покроя костюм, как мог, скрывал недостатки его фигуры: брюшко величиной с небольшой арбуз, не в меру широкий зад и узковатые плечи. Рубашка была расстегнута на три пуговицы и являла миру сенаторскую грудь, отчаянно заросшую толстым черным волосом. Передвигался он в сопровождении троих хранителей тела, которые оставили его лишь перед входом в здание академии. Стоянка перед зданием оказалась буквально наводнена солидными автомобилями с номерами государственных серий. Настя, которая оставила свою «букашку» за шлагбаумом (совместно с Ромой они решили, что на первую встречу «к черту в зубы» девушка пойдет одна), подумала, что оказалась возле
