поисках этой женщины. Он также будет рад, если жена перестанет вести себя так, будто боится быть узнанной. Вы знаете, что она очень красива и ее манеры…
Эльза Гриффин резко замолчала и широко раскрытыми глазами уставилась на Мейсона.
– Что с вами? – спросил Мейсон. – В чем дело?
– Боже мой! – прошептала Эльза. – Этого не может быть!
– Продолжайте, – настаивал Мейсон. – Вы о чем?
Она отвела взгляд.
– Вы не заболели? – участливо спросила Делла Стрит.
Эльза медленно опустилась в кресло.
– Ну, так в чем дело? – повторил Мейсон.
– Я только что упомянула миссис Бедфорд и подумала о ее манерах и походке. Мистер Мейсон, это только что пришло мне в голову. Это ужасно. Я потрясена! Женщина, которая прокралась в мой номер, по описанию подходит под миссис Бедфорд.
Мейсон молчал, разглядывая лицо Эльзы Гриффин. Она сжала пальцы.
– Мистер Мейсон! Вы должны сравнить ее отпечатки с полицейскими карточками и с теми, которые я сняла в мотеле. И тогда мы точно узнаем!
Обратившись к Делле, адвокат попросил:
– Делла, принеси отпечатки миссис Бедфорд и конверт с отпечатками, снятыми мисс Гриффин. Там были четыре отпечатка – четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать, которые мы не опознали. Мы сравним их.
Делла посмотрела на ничего не выражающее лицо Мейсона, вышла и вернулась со всем, что требовал Мейсон.
Эльза Гриффин торопливо извлекла из конверта карточки с отпечатками и схватила полицейскую карточку Анны Роан.
– Мистер Мейсон! Это ее отпечатки!
Мейсон взял из рук Эльзы Гриффин карточку с отпечатками миссис Бедфорд и начал сравнивать с карточками четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать.
– Это ее отпечатки, мистер Мейсон! Можете мне поверить! Я изучала дактилоскопию!
– Давайте надеяться, что вы ошиблись, – сказал Мейсон. – Это было бы очень плохо. Мы просто не можем допустить это.
– Мистер Мейсон, вы защищаете Стюарта Бедфорда. Вы должны соблюдать его интересы.
Мейсон хотел взять из ее рук карточки, она не отдала.
– Вы не должны предавать его, защищая… защищая человека, который с самого начала доставлял ему неприятности.
– Да, адвокат защищает интересы своего клиента, – ответил Мейсон. – Но это не означает, что он обязательно должен делать то, что хочет его клиент или друзья клиента. Он должен делать все необходимое для клиента.
– Вы хотите сказать, что не собираетесь говорить мистеру Бедфорду, что это его жена, доведенная до отчаяния шантажистом, наконец решила…
– Нет, – перебил ее Мейсон. – Я не собираюсь говорить ему и не хочу, чтобы вы говорили.
Она неожиданно вскочила и бросилась к выходу.
– Вернитесь! – закричала Делла и кинулась за ней.
Прежде чем Делла Стрит подбежала к ней, распахнулась дверь: на пороге стоял сержант Голкомб.
– Добрый вечер, – сказал он, хватая Эльзу Гриффин. – Я пришел вовремя. Что происходит?
– Эта женщина пыталась забрать некоторые вещи, которые ей не принадлежат, – заявил Мейсон.
– Как интересно! Украла? Вы можете назвать, что именно, Мейсон? Возможно, вам лучше пойти в полицию и обвинить ее в краже. А что вы скажете, мисс Гриффин?
Эльза Гриффин сунула карточки в разрез платья.
– Вы сможете проводить меня домой и вызвать в суд свидетелем обвинения! Я полагаю, настало время показать мистеру Мейсону, великому адвокату, что незаконно прощать убийцу и скрывать доказательства от полиции.
Сержант Голкомб изобразил улыбку.
– Сестричка, вы произнесли отличную речь. Следуйте за мной.
Глава 20
Гамильтон Бергер встал и твердо заявил:
– Ваша честь, я хочу обратить внимание на статью Уголовного кодекса, которая гласит: «Каждый человек, который знает, что любая книга, бумага, отчет, предмет, письмо или тому подобное является доказательствами для суда, дознания или следствия, проводимых представителями закона, и скрывший или уничтоживший их, должен быть наказан за свой проступок».
– Суд, я думаю, знаком с этой статьей, – изумленно произнес судья Штрузе.
– Да, ваша честь, – продолжал Бергер. – Я только хочу обратить внимание вашей чести на эту статью. Я знаю, что ваша честь знаком с законами. Но я чувствую, что некоторые лица их не знают. А теперь я хочу вызвать в качестве свидетеля мисс Эльзу Гриффин.
Стюарт Бедфорд с тревогой посмотрел на Мейсона.
– Что это значит, черт возьми? – прошептал он. – Я думал, что мы удержим ее в стороне от этого дела. Мы не должны допустить, чтобы этот Брамс узнал ее как ту, кто снял номер двенадцать.
– Ей не нравилось, как я веду дело, – сказал Мейсон. – Она решила стать свидетельницей…
– Когда это случилось?
– Вчера вечером.
– Вы мне не сказали.
– Я не хотел вас тревожить.
Открылась дверь, и появилась Эльза Гриффин. С высоко поднятой головой она прошла к свидетельскому месту и принесла присягу.
– Ваше имя? – спросил Бергер.
– Эльза Гриффин.
– Вы связаны с обвиняемым по данному делу?
– Я работаю у него.
– Где вы были шестого апреля этого года?
– В мотеле «Стейлонгер».
– Что вы там делали?
– Наводила справки об одном человеке.
– А теперь, – сказал Бергер, обращаясь к судье, – если суд не возражает, будет нечто необычное. Я заявляю, что эта свидетельница показала, что есть еще одна свидетельница, которая может пролить свет на некоторые фазы данного дела. У нее есть определенные сведения по делу. Она находится здесь и является неподходящим свидетелем. Она не согласна быть свидетелем. Она не только не согласна, но хочет скрыть то, что ей известно. Она отказалась сделать какое-либо заявление, и я не знаю, много или мало ей известно по данному делу. Она просто отказывается разговаривать со мной. Следовательно, мне необходимо вызвать ее в качестве враждебного свидетеля.
– Может быть, для начала лучше допросить свидетельницу, которую вы уже вызвали? – сказал судья Штрузе. – Получить у нее необходимую информацию о другой свидетельнице, а потом согласно правилам вызвать ее в качестве враждебной.
– Очень хорошо, ваша честь.
Бергер повернулся к Эльзе Гриффин.
– Вы уже несколько лет работаете у обвиняемого?
– Да.
– В качестве?
– Я доверенный секретарь обвиняемого.
– Вы знакомы с мистером Брамсом, управляющим мотелем «Стейлонгер»?
– Да.
