разные проказы, но только называл их «опыты».
Он уже красовался в новых кломпах. Не знаю, где успел добыть. Кломпы были такие же, как у меня: тупоносые, лейдердорпского фасона, только, конечно, без колокольчиков в каблуках.
Ночью Лис вытащил у Мудрилы из-под головы сено и подсунул башмак.
Мне объяснил, что так спят в Японии, и если Мудрила не проснется ровно в час, то он в самом деле неглупый человек, потому что умные могут спать хоть на гвоздях.
Но Мудрила не проснулся до самого утра. Он даже причмокивал от удовольствия и облизал задник кломпа. Рыжий Лис сказал, что опыт удался и Мудрила настоящий мыслитель, только сумасшедший. При этом Рыжий Лис уверял, что все мудрые люди немного не в себе.
С Эле он разговаривал, как настоящий кавалер. Я так не умею.
– Мамзель, – говорил Рыжий Лис, – у вас настоящие голубые глазки, как озера в моей Аренландии.
С виду Эле это не очень нравилось. Она хмурила брови но я заметил, что глаза у неё блестят. Неужели Рыжий Лис приглянулся Эле? такой тощий и болтливый и драться по-настоящему не умеет.
– У нас при дворе было много фрейлин, но ни у одной щёчки не горели как увас. Сколько вам лет, мамзель? Вы такая юная. Наверное, лет одиннадцать. А мне скоро четырнадцать, и я подыскиваю принцессу, чтобы разделить с ней наследство.
Мы шли в сторону Дельфта не главной дорогой, а проселками. Так мы собирались миновать Гаагу, где стояли испанцы. А кроме того, на большаке всегда поджидают какие-нибудь неприятности.
Колеса вязли в мокрой мягкой земле, но Пьер мужественно тащил повозку. Мудрила объявил, что будет изучать Помпилиуса, потому что собирается поехать насчёт печей в московитские земли, а там полно медведей и нужно уметь с ними обращаться.
– А что вы собираетесь делать с тамошними печами? – поинтересовался Рыжий Лис.
– Там нет печей, вечный странник, – сказал Мудрила, – в том-то и дело. Я выстрою две тысячи печей и обогрею страну. После этого, возможно, мы поселим там всех безбожников.
– А там уже есть население, – сказал Караколь. – Ты об этом подумал?
– Верующих я переведу сюда, – сказал Мудрила. – А остальные будут жить в тепле и покое. Безбожники тоже люди. Надо покончить с неразберихой.
Потом он перешёл на тему о дымоходах и долго объяснял, что главное – чистая труба, чистый воздух, тогда и совесть будет чиста.
– Есть такие дымоходы, которые очень трудно прочистить, – сказал Рыжий Лис.
– Какие? – спросил Мудрила.
– Например, мой личный дымоход, – сказал Рыжий Лис. – У меня внутри тоже есть небольшая печка для обогрева, а дымоход иногда засоряется. Чем же его чистить? Иголкой больно.
Мудрила изумился:
– Ты утверждаешь, что у тебя внутри печка?
– Конечно, – сказал Рыжий Лис.
– Тогда из тебя должен идти дым, когда она топится?
– Ну в том-то и дело, – сказал Рыжий Лис. – Когда хорошенько прокашляешься и затопишь печку, валит прямо клубами.
– Вечный странник, ты говоришь смелые вещи. При всей моей мудрости я не могу поверить, пока не увижу собственными глазами.
– Сейчас тепло, но я могу немного потопить мою печку из уважения к мудрости, – сказал Рыжий Лис. – Для этого нужно поискать что-нибудь на растопку.
Он оттащил меня к обочине, сделал вид, что рвёт траву, а сам достал из-за пазухи что-то похожее на труху.
– Сейчас проведём опыт, – сказал Рыжий Лис. – Тащи кресало.
Он завернул свою труху в сухой лист подорожника и выбил огонь.
– Эта штука называется табак, адмирал. Роскошная вещь! Потом научу. А сейчас проведём опыт.
Он подскочил к Мудриле и выпустил ему в лицо целую струю жёлтого дыма. У меня глаза чуть на лоб не полезли. Ничего себе «опыт»! Как это у него получилось?
Мудрила – тот совсем ошалел. Он попросил показать ещё раз. Рыжий Лис снова пустил струю дыма.
– А могу клубами и колечками, – сказал он.
– И много ты знаешь людей с такими печками? – спросил Мудрила дрожащим от волнения голосом.
– На одном корабле в Антверпене все моряки были с такими печками, – сказал Рыжий Лис.
– Вот в чём секрет! – закричал Мудрила. – Я давно ищу этот секрет! Дьявол живёт в личных дымоходах, а значит, в самом человеке! Эврика! Человек из Кампена научит вас жить!
Он тут же погрузился в размышления и стал бормотать:
– Но как же их прочистить? Иголкой? Больно…
Мне Рыжий Лис сказал:
