Наталья нахмурила брови.
– Здесь одни цифры.
– Не только цифры, там еще есть звездочки и тире. Не забывай, это шифровка, любой знак, любая точка может таить в себе ключ к разгадке.
Катарина взглянула на настенные часы.
– Мне скоро надо ехать к Тимофею.
– Забудь! Сегодня мы целиком заняты важным делом.
– Предлагаете теперь безвылазно сидеть дома, пока не удастся разгадать шифровку?
– Ты догадлива, детка.
– А как же ужин, вы просили приготовить рыбу, – несмело вставила Натка.
– Никакой жратвы! Никаких поездок! Разрешается только пить и ходить в туалет.
Катарина закрыла глаза.
До девяти вечера Розалия мерила шагами гостиную. Изредка она смачно материлась, останавливалась, но вскоре вновь начинала метаться по помещению.
Наталья с Каткой, сидя на диване, таращились на цифры.
– Разгадали? – спрашивала свекрища каждые пять минут..
– Нет, – шелестела Натали.
– Нет, – поддакивала Копейкина.
– Бездарности! Думайте! Думайте, мать вашу! У нас есть цифры, что они могут означать?
– Номера телефонов?
– Не нервируй меня! Ката, не молчи.
– Ничего не лезет в голову.
– Вы обратили внимание, что в большинстве случаев после каждой цифры стоит звездочка, а в некоторых случаях цифры разделены тире?
– Я обратила, – кивнула Натка.
– Это неспроста.
– У вас есть идеи?
Розалия села на лестничную ступеньку.
– Я близка к разгадке, но мне нужен толчок. Толчок, понимаешь?
Наталья отложила листок в сторону.
– Так идите, кто вас держит-то?
– Куда идти? – не поняла свекровь.
– Так на толчок, зачем терпеть. Сходите, а потом снова начнете расшифровывать.
– Тупоголовая обезьяна! Мне не тот толчок нужен! Не унитаз, дура! Мне нужен толчок извне. Озарение!
– Так бы сразу и сказали.
– Слушайте, – Ката подалась вперед. – Я предлагаю сложить все цифры.
– А смысл?
– Вдруг сумма этих чисел и есть ключ к разгадке?
– Гениально! – Розалия захлопала в ладоши. – Девочки, вооружайтесь сотиками, и начинаем подсчет на калькуляторах.
Несколько раз свекрища сбивалась, и коттедж на пару минут оглашался ее хриплыми воплями. Арчибальд сидел на каминной полке, не понимая, чем же таким важным заняты хозяева, что даже не обращают внимания на то, что Лизка с Парамаунтом притащили из кухни рыбину и с превеликим наслаждением обгладывают тушку.
– Я подсчитала, – возвестила Катарина.
– Я тоже, – Натка зевнула. – Розалия Станиславовна, а вы?
– Не мешай. Я почти... еще чуть-чуть. Все. Готово.
– У меня получилось тысяча восемьсот сорок восемь, – Копейкина покрутила в руках телефон.
– Ой, Катуш, а у меня тысяча восемьсот тридцать два.
Розалия сжала кулаки.
– Как вы считаете, козы? У меня вообще тысяча девятьсот шестьдесят четыре.
– Надо пересчитать, – со знанием дела заметила Натка.
В гостиной воцарилась тишина. Начался вторичный пересчет.
– У меня опять тысяча восемьсот тридцать два.
На этот раз результат Копейкиной совпал с результатом Натки. А вот Розалия опять отличилась.
– Две тысячи сорок пять.
От осознания того, что придется заниматься подсчетами в третий раз, Катарине сделалось дурно. Но Розалия приказала, а ее приказы, как известно, обсуждению не подлежат.
Спустя десять минут свекровь облегченно вздохнула:
– Вы были правы – сумма всех чисел тысяча восемьсот тридцать два. Теперь начинаем соображать с утроенной силой, что может означать данное число?
– Чей-то год рождения, – выкрикнула Натка.
– Ой, какая же ты дубина, тебя надо сдать в клинику на опыты. Разумеется, в этом году на свет появилось огромное количество людей. И что дальше?
– А давайте снова сложим все цифры. Один плюс восемь, плюс три, плюс два. Итого – четырнадцать. Теперь складываем один и четыре. Равняется пять.
Розалия с ненавистью смотрела на Наташку.
– Продолжай дискутировать, я жду.
– Пять... пять... – задумчиво твердила Натали. – Месяц май пятый по счету. Как вам такой вариант?
– Я тебя сейчас задушу! Как тебе такой вариант?
– Или нет... пятиконечная звезда.
– А лучше я тебя утоплю!
– Пятачок! – выкрикнула Наташка на нервной почве. – Друг Винни-Пуха.
– Так, – Розалия засучила рукава. – Ката, детка, принеси мне тазик с водой.
Наталья вытянула вперед руку.
– Не надо тазика! Я придумала. Надо подсчитать все звездочки и тире.
– У меня вариант получше: давай пересчитаем тебе зубки. Сколько можно нести ахинею?! Мы пять часов не можем врубиться, что означают эти чертовы цифры.
– А Маргарита Савельевна билась над шифровкой полгода.
– Нет! Я не допущу подобного. Полгода – это слишком много. Нет, нет и нет! Мне нужны мои бриллианты, мои цветные бриллианты. Слышите меня? Опускайте глаза и продолжайте думать!
В два часа ночи Катарина взмолилась:
– Розалия Станиславовна, пощадите нас, мы уже ничего не соображаем. Можно мы с Наткой пойдем спать?
Свекровь, напоминая умалишенную дамочку, за которой вот-вот должны были приехать санитары, проревела:
– Нельзя!
– У меня глаза слипаются. В таком состоянии от нас мало проку. Утро вечера мудренее. После сна мы сможем вернуться к шифровке и на свежую голову попытаемся...
– Звездочки, циферки, тире, – бормотала Розалия. – Четырнадцать плюс шестнадцать равно тридцати. Один плюс шесть равно семи.
Наталья придвинулась к Катке.
– Кат, что с ней? Она не рехнулась?
– Я все слышу! Молчать!
Арчибальд, успевший пять раз вздремнуть, расправил крылья и заголосил:
– Пять плюс два равно семь! Думать, я сказала! Звездочка, тире, мать вашу!
Наконец свекрища в изнеможении рухнула в кресло.
– Все! Кранты! Не видать мне бриллиантов. Расходитесь по спальням. От вас нет никакой пользы. Вы
