– Можешь идти, я разберусь.
– Лизка как всегда преувеличивает, – начал Макс.
– Иди, – повторила женщина с усмешкой в голосе.
Макс вышел. Прижав к груди сумочку, Ката зачастила:
– Не поймите меня неправильно, я вовсе не террористка и не собиралась подкладывать в ваш клуб взрывное устройство. Официант принес коктейль. Я его выпила и едва не рухнула в обморок. Мне сделалось плохо, я пыталась отыскать туалет, метнулась в первую попавшуюся дверь, потом забрела в комнату, а там ванная, ну я...
– Расслабься, я тебе верю.
Ката подняла глаза. Женщина смотрела на нее в упор, на ее полном лице блуждала улыбка.
– Я и не знала, что ты любительница стриптиз-клубов, Лиса, – неожиданно выпалила она и рассмеялась.
Ката подпрыгнула. Лиса? Она назвала ее Лисой? Так к ней обращались исключительно в школьные годы и исключительно одноклассники. Прозвище Лиса – из-за ярко-рыжих волос – закрепилось за Катой еще в седьмом классе, и, как она ни пыталась, ей решительно не удавалось от него избавиться. Но то было почти двадцать лет назад, откуда владелице клуба известно ее школьное прозвище? Уж не ясновидящая ли она?
– Удивлена? – сквозь смех спросила блондинка.
– Кто вы?
– Ой, только не надо мне выкать, Лиса. Ну, ей-богу, Катка, ты действительно меня не узнаешь или придуриваешься?
Катарина сделала пару шагов по направлению к столу.
– А разве мы знакомы?
– Вот прикол. Не думала, что за двадцать лет я изменилась настолько сильно. Кат, мы с тобой шесть лет вместе учились. Давай, подойди ближе и посмотри на меня повнимательней.
Катарина во все глаза уставилась на пышку.
– Не узнаю, клянусь, не могу узнать.
– Офигеть! – Женщина встала из-за стола и приблизилась к Катарине. – Кат, ты меня пугаешь, у тебя, никак, маразм начался? Ладно, даю подсказку, мое имя начинается на букву «П». Еще одну подсказочку дать? Вспомни, с кем ты в десятом классе прогуляла урок алгебры и с кем чуть не угодила под колеса машины?
Ката замахала руками:
– Полинка?! Не может быть!
– Наконец меня признали. Катка, воистину сегодня мой день.
– Полька, – повторяла Ката, рассматривая бывшую одноклассницу. – Ни за что бы не узнала, если бы ты про машину не упомянула.
– Так сильно изменилась?
– Ты стала другим человеком.
И Ката ничуть не лукавила. Та Полька Самохвалова, с которой она училась в одном классе, и та Полина, которая сейчас стоит перед ней, отличались друг от друга, как день от ночи. В школьные годы Полиночка была тощей, как проволочка, ее иссиня-черные прямые волосы заметно контрастировали с вечно бледным треугольным личиком, а щиколотки были настолько тонкими, что казалось, они вот-вот должны переломиться. Помнится, в старших классах Полина сильно переживала по поводу размера своей груди. Не устраивал Польку первый размер, на какие только хитрости она не шла, дабы сделать грудь хоть чуточку больше. В одиннадцатом классе Полина весь год подкладывала в бюстгальтер кусочки поролона. Об этом знала вся школа, над девицей откровенно посмеивались даже учителя, но зато Поля была горда собой. Она делала вид, что не слышит едких замечаний, подколок и продолжительного хихиканья вслед.
И вот сейчас Ката смотрела на полненькую – эдакую кровь с молоком – розовощекую молодую блондинку, бюсту которой, бесспорно, завидуют многие прелестницы.
И дело здесь уже не в кусочках поролона, четвертый размер груди у Полины появился либо благодаря имплантатам, либо она уже стала мамочкой очаровательных карапузов.
– Мой внешний вид поверг тебя в шок? – веселилась Самохвалова. – Признавайся, ты шокирована?
– Не то слово, Поль, ты стала такой... Такой...
– Какой?
– Не могу подобрать нужных слов.
– Зато ты, Катка, ни капельки не изменилась. Нет, правда, я узнала тебя сразу, как только увидела.
– Поль, можно я сяду, у меня ноги подкашиваются.
– От неожиданной встречи или от выпитого коктейля?
– Не напоминай мне про коктейль. Полинка, – Ката качала головой. – Вот это встреча.
– Да уж, как говорится, никто и не ожидал.
– Полька, неужели ты хозяйка клуба?
– Да нет, до хозяйки пока не доросла, но я правая рука владельца. Он сейчас в отъезде, а я на его месте царствую. Слушай, а чего это мы с тобой порожняком встречу обмываем? Сейчас я все устрою. – Самохвалова взяла телефонную трубку и властным голосом прочеканила: – Кирилл, это Полина. У меня важный гость, – она подмигнула Катарине. – Устрой нам все по высшему разряду. Да, конечно. Только побыстрее.
Усевшись на диван, Полина цокнула языком.
– Сейчас, Катка, мы с тобой устроим праздник живота. Имей в виду, я тебя так просто не отпущу, будем болтать всю ночь напролет. Поняла?
– Полин, да я с радостью, – сообщила Ката, забыв на время о причине своего визита в стриптиз- клуб.
ГЛАВА 15
– Вот такие дела, Полинка, – сказала Ката спустя час после начала беседы.
– Ой, Катка, время тикает, не успеешь глазом моргнуть, как пятый десяток разменяешь. Если честно, я ребенка родить хочу, – призналась Полька. – Пусть без мужа, главное, чтобы карапуз был. Ты в курсе, что у Машки Копытевой уже трое?
– Не-а.
– Обскакала она нас с тобой, а в школе, вспомни, Кат, Машка самая закомплексованная была. Ей все пророчили судьбу старой девы.
– Я знаю, что у Лешки близнецы родились, – сказала Ката.
– У Нифонтова? Ну, это меня не удивляет, он всегда девкам нравился, помнишь, как я по нему сохла в десятом классе?
– А то!
Полина потянулась за сигареткой.
– Я иногда задумываюсь о старости, – призналась она, чиркнув зажигалкой.
– Не рановато? – усмехнулась Катарина.
– Для кого как. Ты наших девочек в зале видела?
– Эффектные.
– Ха! Не то слово! Знаешь, сколько самой старшей? Двадцать четыре года. Кат, ты ж помнишь, я никогда не была завистливой, а тут в последнее время меня будто прорвало. Смотрю на двадцатилетних девчонок, и злость берет. Умом понимаю, двадцать и тридцать пять не такая уж большая разница, а поделать ничего не могу. Вспоминаю себя в двадцать лет, злюсь, раздражаюсь... ой, даже говорить не хочется. Ребенка мне надо родить, иначе превращусь в отпетую стерву. Прикинь, что со мной будет в пятьдесят. – Полина скорчила гримасу и засмеялась. – Жесть!
Откусив кусочек от круассана, Катарина зевнула.
– Наелась на неделю вперед. Спасибо тебе, Полька.
– Да ладно придуриваться, ты еще скажи, накормила-напоила, матушка, и в ножки мне поклонись. Тебе во сколько завтра на работу топать, к девяти?
Ката пожала плечами:
