другое. Как же он умудрился повесить шляпу на другое пугало. И не оставил ли он около какого-нибудь из пугал следов?
– Ну что же, пойдемте, посмотрим. Где там этот Игнатьев жил? Показывайте, – скомандовал Веня.
Толпа развернулась и потекла по дороге, а курсанты зашагали следом.
– Веня, – подергал его за рукав Зубоскалин. – Я знаю, кто шляпу перевесил.
– Кто?
– Да тише ты! Это я ее перевесил случайно, – и Дирол рассказал товарищу всю историю, случившуюся ночью.
Тот внимательно выслушал и кивнул:
– Это даже хорошо. С одной стороны, преступника нет, и это мы знаем твердо. Значит, тратить время на расследование нам не придется. А с другой стороны, все будут думать, что мы его ищем, а значит, мы сможем беспрепятственно ходить по домам, всех расспрашивать, все разглядывать. Вдруг и найдем какие- нибудь вещи, пропавшие из магазина. Лехе расскажи пока, а я буду строить из себя Эркюля Пуаро.
Пока Дирол вкратце излагал Пешкодралову подробности происшествия, группа женщин, возглавляемая Любой Гурылевой и замыкаемая тремя курсантами, подошла к огороду Игнатьева. Посреди огорода возвышалось пугало в старой шляпе.
– Вот она, – гордо сказала какая-то женщина.
– Минуточку, – Веня на цыпочках прошел внутрь, стащил с пугала шляпу и вернулся на дорогу.
– Ваша? – спросил он у Гурылевой.
– Моя, – счастливо ответила та.
– Кто может подтвердить, что ваша? – нахмурил брови Веня.
– Ой, да кто только не может. Все ее у меня видели.
Наконец нашлись две дамы, согласившиеся сообщить Кулапудову свои имена. На этом Веня всех отпустил, строго-настрого запретив посещать место преступления.
– И остальным скажите, – добавил он вслед расходящимся.
Впрочем, далеко не все жители Копылки его послушались. Несколько мальчишек уселись на забор и внимательно следили за тем, как трое курсантов изучают землю под пугалом, срисовывают следы.
– А ведь точно, Дирол, твои следы, – обрадовался Леха.
– Еще бы не мои. Кроме меня, по этому огороду уже, наверное, месяц никто не ходил. И как тут пугало до сих пор живет.
– Теперь пойдем на огород к потерпевшей. Надеюсь, Дирол, ты там не слишком переусердствовал, собирая овощи.
– Я был крайне скромен и старался оставить кое-что хозяевам, – ответил тот. – Вам не придется за меня краснеть.
На огороде у Гурылевой он, судя по следам, действительно вел себя аккуратно. Ни одной грядки не было растоптано, нигде ни следа разбоя. Шляпа вновь заняла свое законное место на голове у пугала.
– Можно подумать, что ты видишь в темноте, как кошка, – пробормотал Веня.
– Дорожки посыпаны песком, – пояснил Санек. – Их видно ночью.
– Ладно, здесь мы тоже закончили. Теперь пошли домой, то есть на сеновал, обсудим дальнейшее поведение.
– Ну вот, теперь я понял, чем занимаются на сеновале, – незамедлительно съехидничал обрадованный Дирол.
– Где это я? – Анечка открыла глаза. Прямо над ней склоняла свои ветви огромная пальма, надо полагать, финиковая.
Сама девушка полулежала в каком-то необычайно мягком кресле. Поднимать тяжелую со сна голову, чтобы осмотреться, так не хотелось! Анечка напряглась и попыталась восстановить в памяти вчерашние события.
«Целые сутки мне пришлось работать... Где же я уснула? О!» Анечка вспомнила, что заходила в номер к очаровательному миллионеру, чтобы принести тому завтрак. И, кажется даже, он обратил на нее внимание.
«А потом я притворилась, что упала в обморок, – вспомнила девушка. – А потом... потом, кажется, заснула. Не может быть! Неужели он меня уже похитил и привез в Африку! И как же я покажусь на приеме у царя в этой уродливой униформе? Может быть, мой принц приготовил для меня какой-нибудь сказочный наряд?»
Чтобы удостовериться в этом, Анечке пришлось поднять головку. Но – о разочарование! – наряда не было. Мало того, не было и принца. Она лежала в кресле на десятом этаже гостиницы.
«Ну и не больно-то хотелось, – философски решила девушка. – Мы еще посмотрим, кто кого».
Она спустилась вниз. Толстая повариха тетя Маша кинулась ей на шею.
– Девочка моя, все-таки зашла! – прокричала она навзрыд. – Все-таки навестила меня! Прощай, моя милая! Я вот тебе пирожков напекла на дорожку. Только ты уж не забудь меня, горемычную!
– Какие пирожки? Что вы, тетя Маша? – удивилась Анечка.
– Как это какие? Неужели ты думала, что я тебя просто так отпущу в заграницу?
– Да в какую заграницу? – Девушка по инерции еще делала вид, будто не понимает. И как она могла забыть? Ведь сегодня утром она на всю гостиницу растрезвонила, что улетает с симпатичным миллионером в Африку.
– Да не едет она никуда, тетя Маша! – ехидно заметил один из поваров.
– Да как же это так? Да ты что такое говоришь? – возмутилась повариха.
– А вы на нее-то посмотрите. У нее же все на роже написано!
– Анюта? – тетя Маша повернулась к девушке. Та только грустно хлопала глазами.
– Наврала она все, – подытожил ехидный повар.
– А вот и не наврала! – взвилась Анечка.
– Нужна ты ему сто лет!
– А вот и нужна!
– А почему же тогда не едешь?
– Потому что он... у него... у него здесь срочные дела! – нашлась девушка. – Но как только он их закончит, сразу улетаем.
– Ха-ха, – ехидно засмеялся повар. – Хочешь, чтобы я тебе поверил?
– Я тебе верю, деточка, – вступилась тетя Маша, гладя девушку по голове ладонью.
Анечка тряхнула волосами, и в воздух взметнулись маленькие вихри из муки и сахара.
– Спасибо, – от души сказала она. Защищаясь, девушка и сама поверила в то, что загадочный миллионер просто очень занят. Кстати, а она ведь даже не знает, как его зовут.
Надо бы выяснить!
С загадочной улыбкой Джоконды на лице Анечка покинула кухню.
На сеновале друзья начали разрабатывать план действий.
– А мне сегодня такой сон странный снился, – пробормотал Дирол, растягиваясь на сене.
– Представляю! – хмыкнул Леха.
– Где тебе! Из того яйца, что мы вчера ели, вылупился инопланетянин.
– Фу! – Пешкодралов сморщился и отвернулся.
– Во-во, ты и во сне так же сказал, – подтвердил Санек.
– А дальше что? – заинтересованно спросил Веня.
– Ну, посражались мы с ним, замочили, конечно. Только вот у меня с утра вопрос возник: а что мы все- таки за яйцо съели? Вчера еще хотели проверить, помнится?
– Хотели, – согласился Веня. – Тогда давайте разделимся.
– Да ну тебя, – отказался Дирол. – Я тоже хочу на птичку посмотреть. Между прочим, в моем сне я принял самое деятельное участие в борьбе с пришельцем. В отличие, кстати, от вас.
