самом деле или это только плод ее больного воображения. Если бы Холостов позвонил тогда в другую фирму или выбрал бы не ее, а Юлю или Таню... Сидела бы она сейчас в комнате с подружками, красила бы ногти, проклинала бы жизнь и ждала очередного клиента. Или лежала бы сейчас с закрытыми глазами в каком-нибудь морге... Перед девушкой всплыли лица подруг. Если бы она погибла тогда на даче, все они были бы живы. Так чему она радуется? Не слишком ли дорогой ценой ей досталось счастье? Сколько людей погибло за эти дни! Даже представить страшно... Все они были бы живы, не спаси ее тогда Николай.
Ирина затушила окурок и спустилась с крыльца.
«Нельзя об этом думать, – приказала она себе. – Иначе я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Так и с ума сойти можно».
Она взглянула на часы. Николай задерживался. «Надеюсь, ничего страшного с ним не произошло».
Ирина вытянула руки над головой и встала на цыпочки.
– Ох, красиво-то как! – выдохнула она.
Ели и высоченные сосны окружали избушку прочным частоколом с трех сторон. Впереди открывался вид на зеленую долину с уютно разместившейся на ней деревушкой. Погода была чудной. На голубом бездонном небе ни облачка. Ярко светит солнце. С долины дует приятный теплый ветер.
Ни с того ни с сего в сердце вкралась неясная тревога. Каким-то шестым чувством Ирина ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Девушка резко оглянулась. В чаще, среди сосновых стволов, мелькнуло что-то светлое. У нее перехватило дыхание. Сердце замерло, но тут же заколотилось с бешеной силой. Ирина со всех ног бросилась к дому.
На крыльце она остановилась.
«Нет, этого не может быть! – убеждала она себя. – Это абсурд! Он не мог остаться в живых. Я собственными глазами видела, как его машина утонула. Николай расстрелял его почти в упор. Нет! Нет! Нет! Это невозможно! Ну где же Николай?!»
Она стояла на пороге, не в силах заставить себя войти внутрь.
– Коля, Коленька, где ты? Вернись, я прошу тебя, – шептала девушка.
Вокруг было тихо. Лишь легкий ветерок играл в густых сосновых лапах да прыгали с ветки на ветку, весело щебеча, вездесущие синички.
– Показалось, просто показалось, – не слишком уверенно произнесла она. – В этом нет ничего странного, мужчина в светлом пиджаке еще долго будет преследовать меня во сне и мерещиться за каждым деревом.
Она поправила висевшую на плечах куртку и села на крыльцо, обхватив колени руками. Почти десять. Николая все не было...
...–Скажешь что-нибудь на прощание, крошка? – все так же мерзко улыбаясь, поинтересовался убийца.
Сознание Ирины отказывалось верить в реальность происходящего. Перед ней стоял живой мертвец. Заплывший глаз, разбитые губы, паклями свисающие волосы, безжизненно повисшая правая рука с вздувшейся до неестественных размеров кистью. Изодранный, заляпанный грязью пиджак. Это был не человек, а самая настоящая смерть с косой. Только вместо косы у нее был пистолет.
– Что молчишь? Стесняешься? Или страшно? – спросил брюнет. – Вижу, что страшно. Но я тебя понимаю. Я и сам себя боюсь. А где твой дружок?
Ирина не могла ничего ответить. Ее челюсти свело от ужаса.
– Где друг твой, спрашиваю? – повторил вопрос брюнет. – Или не знаешь?
– Не знаю, – выдавила Ирина.
– Как это не знаешь? – не поверил брюнет. – Он что, ушел и ничего не сказал тебе? Быть такого не может.
– Он ушел в деревню за продуктами, – чуть слышно ответила Ирина.
– Давно?
– Не знаю, я еще спала.
– Когда вернется?
– Уже вернулся! – прогремел за его спиной голос Николая.
Брюнет развернулся на месте. В ту же секунду Ирина услышала выстрел. Убийца зашатался и выронил пистолет. Николай выстрелил еще раз. Брюнет медленно приложил руку к животу. Девушка в ужасе закрыла глаза.
Киллер без всяких эмоций посмотрел на окровавленную ладонь и поднял глаза на Николая.
– Поздравляю, – прохрипел он и, сделав несколько шагов, упал на землю.
Ирина открыла глаза. У кромки леса стоял Николай, в его руке дымился пистолет.
Девушка вскочила и потеряла сознание.
Сделав над собой усилие, Ирина проснулась. Но прийти в себя и понять, что с ней и где она находится, ей удалось не сразу. Призраки из сна не желали отпускать ее. Высокий человек в светлом пиджаке тянул к ней перепачканные кровью руки. Девушка замотала головой и вскрикнула. Чьи-то теплые ладони заскользили по ее щекам.
– Тише, тише, милая, все хорошо, – услышала она нежный, знакомый голос. – Успокойся.
Ирина часто и тяжело задышала.
– Успокойся, любимая, я здесь, я с тобой, – шептал голос.
Ее взгляд понемногу становился осмысленным. Бьющая тело дрожь унялась. Кровавый кошмар отступил.
Узнав склонившегося над ней Николая, Ирина улыбнулась.
– Где я? – тихо спросила она, озираясь по сторонам.
Все вокруг было незнакомым. Выкрашенные в светло-голубой цвет стены, белые потолки с лампами дневного света, духота и тяжелый запах лекарств.
– В Тарасове, в больнице, любимая, – Николай платочком смахнул выступившие у нее на лбу капельки пота.
Больница! Как же она сразу не догадалась. Ирина попыталась встать с кровати.
– Нет, нет, ни в коем случае, – Николай опустил ладони на ее плечи. – Тебе нельзя пока вставать, лежи.
– Мне жарко, – пожаловалась девушка, опуская голову на подушку.
Николай приподнял ее и перевернул подушку холодной стороной вверх.
– Так лучше? – спросил он.
– Немного. – Ирина вытянула руки вдоль тела и закрыла глаза. – Почему я здесь?
– Ты потеряла сознание. Я привез тебя сюда. У тебя нервное переутомление. Нужно отлежаться пару дней.
– Давно я здесь?
– Со вчерашнего дня, – Николай посмотрел на часы. – Девятнадцать часов.
– Он умер? – бесцветным голосом спросила девушка.
– Умер, – Николай сразу понял, кого она имеет в виду. – Теперь уж точно. Можешь не сомневаться. Собственными глазами видел, как его запаковали в целлофановый мешок и погрузили в машину.
– Кто запаковал? – удивилась Ирина.
– Милиция, кто же еще. – Николай поправил висевший на плечах белый халат. – Их знаешь, сколько понаехало!
– Но откуда? – недоумевала девушка.
– Витек постарался. – Николай поерзал на стуле. – Менты вместе с налоговиками расследовали разборку в особняке. Наш лихач перебил всю охрану, но камеры слежения отключить не удосужился. Засветился, в общем, конкретно. Ну, и мы вместе с ним. Менты, естественно, догадались, что преследует он именно нас. Да и Витька им рассказал все, что знал. Он первый и сообразил, где нас искать. Мы с ним зависали одно время в этой избушке. Так что, только я застрелил этого хмыря, и они тут как тут.
– Нас ни в чем не подозревают? – спросила Ирина.
– Слава богу, нет. Но нервы потреплют еще изрядно. Затаскают теперь по кабинетам и судам. С меня уже взяли подписку о невыезде. С тебя тоже хотели, но ты была в ауте.
Рука Ирины нашла ладонь Николая и нежно сжала ее.
– Почему ты так задержался? – чуть слышно прошептала она. – Он ведь мог убить меня.
Николай покачал головой.
– Не мог. Я заметил его в деревне и незаметно шел за ним. Когда мы дошли до места, он долго прятался за деревьями, наблюдал за тобой. Наверное, хотел избавиться сначала от меня. А когда догадался, что меня нет, пошел к тебе. Я упустил его из виду лишь на секунду, когда он обошел домик и ударил тебя. Все остальное время я держал его на прицеле. Тебе ничего не угрожало. Он бы не стал убивать тебя, пока не узнал, где я. Я хотел взять его живьем, но когда понял, что это не удастся... в общем, дальше ты знаешь.
– Не раскачивайся на стуле, – улыбнулась Ирина. – Пожалей казенную мебель.
– Не буду. – Николай наклонился и коснулся губами ее губ. – Больше не буду.
– Татьяна жива? – спросила девушка.
– Жива. Но это единственное, что я знаю. Скоро придет Виктор. Он расскажет подробнее. А вот, кстати, и он.
В открывшуюся дверь палаты вошел молодой энергичный мужчина с большим букетом ярко-красных роз.
– Привет, разбойники, – он пожал руку Николаю и протянул цветы девушке.
– Спасибо, – поблагодарила Ирина.
– Не за что. Сейчас найду, куда их воткнуть.
– Это ты на налогах заработал? – спросил Николай.
– Помолчи, противный. Ага, вот. – Он отдернул занавеску и взял с подоконника стеклянный графин. – Ух ты, даже с водичкой. Вот. Красиво ведь, правда?
Он поставил графин с цветами на столик и, отыскав для себя табуретку, сел рядом с Николаем.
– Ну, рассказывайте, как чувствуете себя, Бонни и Клайд, – он закинул ногу на ногу и положил на колени черную кожаную папку. – Идем на поправку или как?
– Или как, – Ирина надула губки. – Я только что проснулась и почти ничего не помню.
– Проснулась?! Ничего не помнишь?! – радостно воскликнул Виктор. – Но ведь это хорошо. Даже отлично! Учитывая, через что вам пришлось пройти, это просто замечательно. Многие ведь так и не проснулись и забыли все основательно. Уснули вечным сном, если можно так выразиться. М-да... – он покачал головой. – Угораздило же вас найти столько приключений на свои задницы!
– Это не мы их нашли, а они нас, – возразила Ирина.
– Это как сказать. Я, например, в такие истории не вляпываюсь, как и миллионы других благоразумных граждан. Для этого нужно обладать особым талантом. У меня его, к счастью, нет.
– У тебя много чего нет, – усмехнулся Николай. – Ты скучно живешь.
– Может, и скучно, зато живу! А вы, если не прекратите с огнем шутки шутить, когда-нибудь сыграете в ящик. Помяните мое слово, вечно везти тоже не может. Ты, Гринев, случайно книжки не пробовал писать?
– Нет, ничем в этом роде
