Дынин в отчаянии начал колотить по двери рукояткой «макарова».
– Замуровали, – прокомментировал Седой.
Дынин подбежал к старику, который во время всех этих событий тихо сидел в углу комнаты, и стал орать:
– Где у тебя тут запасной выход?
Старик, наверное, так одурел от всех событий, что окончательно потерял дар речи и стал беспорядочно тыкать пальцами в различные части дома, сопровождая это нечленораздельным мычанием. Дынин в отчаянии стал рыскать по окнам, которые, как назло, не открывались в этом доме много лет. Он уже отошел от окна подальше, чтобы с разбега высадить его, однако в последний момент все же передумал. Видимо, он вспомнил о своем неудачном полете через окно на Лехиной даче.
– Да ладно тебе, успокойся, их, наверно, уже и след простыл, – без энтузиазма заметил Седой. – Да и на кой черт они нам нужны?
– Как это на кой черт? Задержать бандитов – и баста! – начал возмущаться Дынин.
– Тогда какого хера ты здесь, как последний мудак, д’Артаньяна из себя изображал? Ты бы их еще на шпагат посадил или танец маленьких лебедей заставил танцевать, – не унимался Седой.
– А я что? Я нормально! А что с ними еще делать-то? – оправдывался Дынин.
– Ментов надо было нормальных позвать, пока ты их под пушкой держал, ковбой недоделанный! Скажи спасибо, что ствол не отняли...
– Ствол бы я не отдал, – с глубокой убежденностью заявил Дынин.
– Ну а ты, жертва пьяного акушера, – Седой переключил свое негодование на Дрюню, – прекратишь когда-нибудь не по делу высовываться? Тебя кто просил на бандюков наезжать? Кто за язык тянул? Авторитет, мать твою... Мало тебе разбитых очков, тебе еще и нос расквасили!
Я понял, что ситуация накаляется и мне пора вмешаться. Я подошел к Дынину, взял у него бутылку водки, которую он по-прежнему держал в руках, как гранату, подошел к столу и сказал:
– Ребята, давайте успокоимся и не спеша обо всем поговорим. В конце концов все закончилось хорошо, и мы выглядели достойно. – Я начал разливать по бокалам.
Присутствующие завороженно следили за журчащей в рюмках жидкостью. После чего все молча подошли к столу, и каждый взял свою рюмку. Мы так были заняты собой, что забыли про Дрюню, который, воспользовавшись моментом, опрокинул стопку. Но момент был упущен, и я подумал, не пропадать же человеку, и налил ему еще. Он с радостью потребил и это.
Тут из-за угла вылез дед и несмелой походкой подошел к столу. Было налито и ему. Дед выпил. После чего я сказал:
– Отец! Мы сегодня за тебя чуть жизнь не положили. Этот день нам за год пойдет.
– Где? – поинтересовался Седой.
– Пока не знаю, – ответил я и снова обратился к старику:
– Отец, ты нам, как на духу, должен сказать – где Славка?
Старик потянулся к налитой рюмке, но я отстранил его руку. Он посмотрел на меня почти умоляюще и сказал:
– Как на духу говорю – не знаю я, где Славка. Не был он тут уже неделю. Ко мне весь день только эти рожи и ходят. Вы вот только нормальные мужики попались.
Я прижал отца к груди и поцеловал его в морщинистый лобик.
– Спасибо, батя. Но скажи нам одну вещь. – Я отдал ему рюмку, но придержал его локоть. – Где Славка?
Старик посмотрел сначала на меня, потом на рюмку, потом снова на меня. Глаза его выражали безграничную тоску и печаль. Он взмолился:
– Да не знаю я, где он! Не зна-ю! Как перед богом клянусь!
Я отпустил его локоть. Он выпил.
– Отец, видишь того мужчину? – Я указал на Дрюню. – Остатки его волос за последние два дня поседели, как снег. И знаешь, почему?
Старик отрицательно покачал головой.
– А потому, что твой Славка уже четыре дня с его дочерью где-то шляются, прячутся от бандитов, и она вместе с ним рискует серьезно залететь. Я хочу сказать – попасть в лапы к бандитам. И бог знает, что они с ней сделают.
Дед посмотрел на Дрюню и сказал:
– Клянусь, не знаю. Знал бы – помог. Ну бес его знает, где он на своей машине мотается! Денег, видимо, ищет...
– Это разумно. На машине деньги искать удобнее, чем без нее, – сделал я сакраментальный вывод. – А что он, собственно, свою машину-то не продаст? Чтобы деньги отдать?
– Да может, и продаст, – согласился со мной дед. – Как он еще деньги-то найдет? А так хоть часть отдаст.
– Да, это разумно, – повторил я.
И несмотря на то что я был в серьезном подпитии, а скорее всего, благодаря этому, мне пришла в голову интересная идея о том, где можно найти Славку.
– Так! Все. На сегодня хватит, – решительно сказал я. – Завтра у нас какой день недели?
– Воскресенье, – ответил Седой.
– А авторынок у нас по каким дням? – спросил я.
Захмелевший Дрюня нетвердым языком проговорил:
– По воскресеньям.
– А ты что, надеешься их там поймать? – спросил меня Седой.
– Все может быть, – иронически ответил ему я его же любимой фразой.
– Молодец, Вовк! – бодро сказал Дынин. – Голова! А то ходят тут некоторые, жопу мнут, а мозгами пошевелить не хотят! – заявил он и опрокинул очередную рюмку.
Я не понял, кого Дынин имеет в виду, но, воодушевленный его похвалами, начал раздавать команды.
– Так, батя, – сказал я. – Сегодня ночью ты можешь быть спокоен. Мы тебя будем охранять. Дынин, быстро за водкой! Седой, узнай, где у старика можно взять что-нибудь пожевать – не могу пить без нормальной закуси. Исмутенков, собери на стол. Домой мы уехать сегодня не сможем, так как наш водила напоролся.
Присутствующие немного подумали над моими словами, а затем в качестве согласия направились исполнять мои указания.
– А что я скажу дома? – неожиданно спросил Дима, будучи уже у порога.
– Как обычно – что ты на задержании особо опасного преступника, сидишь в засаде, – невозмутимо сказал я.
– Передай, что в кустах ты повел себя неприлично и тебя повысили, – заметил Седой. – Теперь ты сидишь на дереве.
Дынин гоготнул и пошел искать запасной выход.
ГЛАВА 6
НЕРЫНОЧНЫЕ СТРАСТИ
Как и в прошлый раз, я проснулся самым последним. И то не по своей воле. Меня безапелляционно растолкал Дынин, сопровождая свои варварские действия обычными своими воззваниями типа: «Рота, па-адъем!», «На первый-второй р-рассчитайсь!» и «Не спать в строю!» Не знаю почему, но сегодня эти высказывания мне не казались воплощением изыска, и я ограничился простой доброй фразой:
– Пошел на хрен!
Видимо, из сострадания к моему внешнему виду, Дынин даже не обиделся и, убедившись, что я начал подниматься с кровати, отстал от меня. Впрочем, и остальные члены концессии оптимизмом не блистали. Седой, забившись в дальний угол комнаты, потягивал опять неизвестно откуда взявшееся темное пиво. От взгляда на его физиономию менее крепкого человека стошнило бы. Похоже, на парня в очередной раз, как стервятники, набросились думы о смысле жизни. Дрюня с распухшим носом и обезумевшими глазами со
