своей страсти к рослым русским красавицам Андрюша сейчас и пожинал.
К этому времени развернувшиеся события привлекли внимание многих зевак, которые мигом забыли свои еще не проданные или только что купленные автомобили и принялись оживленно комментировать происходящее. Дело тянулось уже к тому, что вот-вот начнут приниматься ставки на исход боксерского поединка между отцом и дочерью, как вдруг Татьяна вновь проявила черты Ольгиного характера. Волна безудержной ярости сменилась у нее такой же мощной волной всепоглощающей любви. Она бурно устремилась к отцу и, подняв его с капота, прижала его к себе, как мать только что отлупленного маленького проказника.
– Папа! Папочка! Папуля! – целовала она еще не отошедшего от оплеухи Дрюню в лысину.
– Ты же сам во всем виноват! – говорила она с легкой обидой в голосе, – зачем ты шлялся за мной последние три дня с этими пьяными дураками и хулиганил?
– М-м-м, – нечленораздельно промычал Исмутенков, задыхаясь в пышной груди своей дочери, как в подушке. – А кто мне записки посылал с требованиями денег? – спросил он, когда Татьяна выпустила его из объятий.
И он обличающе поднял над головой клочок бумаги с наклеенными буквами.
– Так кто мне посылал это? – гневно спросил Дрюня. – Папа римский или Фидель Кастро?
Вид вещественных доказательств расстроил Татьяну еще больше, и она, капая крупными слезами на лысину отца, запричитала:
– А что нам оставалось еще делать? К Славику пристали эти бандюки проклятые, денег требуют. Мы ищем где только можем, но никто не дает...
– Да? – освободив часть рта от груди дочери, недоверчиво промямлил Исмутенков. – И поэтому надо было грабить родного папу? Чтобы расплатиться за этого немытого ковбоя, который должен половине города?
Последние аргументы смутили Татьяну окончательно, и она замолчала. Я увидел, как Карцев, положив руки и подбородок на руль автомобиля, задумчиво наблюдал за этой сценой. Седой смотрел на все с тоскливым видом, Дынин вообще не знал, что ему делать, поскольку никаких сражений и битв на горизонте вроде бы не вырисовывалось. Я подумал, что самое время вступить в дело мне.
Я повернулся к наблюдающим за сценой зевакам и решительно заявил:
– Господа! Все! Представление окончено! Цирк уезжает! Деньги сдайте вот этому лысому господину. – Я указал на Дынина. – Полагаю, что пять тысяч с человека за такое зрелище будет недорогой платой.
Мои слова возымели действие, и толпа стала интенсивно рассасываться, выказывая таким образом явное нежелание платить. Я подошел к Исмутенковым и примиряюще сказал:
– Давайте не будем больше злиться, уедем с этого вульгарного места и где-нибудь в тихой кафешке, за рюмкой коньяка, не спеша обо всем поговорим.
Дрюня отпрянул от дочери и со злостью заявил:
– Да, мы еще поговорим с тобой! Вот приедет мать из отпуска – мы с тобой так поговорим!
– Папа! Не надо вмешивать в это дело маму, я прошу тебя! – взмолилась Татьяна и побежала за решительно удаляющимся к своему желтому транспортному средству Дрюней.
Я подумал, что мы заслужили уехать с автобазара на иномарке, и направился к карцевскому «Форду».
Только глупые предрассудки помешали присутствующим автолюбителям сопровождать «Форд-Скорпио», тихо едущий между машинами, громкими аплодисментами. На переднем пассажирском сиденье рядом с водителем сидел командор Дынин, с гордым прищуром оглядывая окрестности. Мы с Седым молча курили сзади. Татьяна же отправилась в город на родительском «Москвиче», что для нее послужило первым наказанием. Через полчаса мы въехали обратно в город и занялись поисками тихой пристани, где можно было поговорить и пропустить рюмку-другую спиртного. Время было уже десять, а мы, как говорится, были «ни в одном глазу».
ГЛАВА 7
НУ ВОТ... НОВЫЙ ПОВОРОТ!
Покружив по окраине города, мы наконец нашли более или менее приличную забегаловку. Час был ранний, и народу там практически не было. Мы все уселись за стол, едва при этом разместившись. Дынин не был бы Дыниным, если бы первым не начал солировать, решительно заявив:
– Нам надо поговорить. Нормально, без эмоций.
– Да-да, – поддержал его я. – Этим мы сейчас и займемся. Дима, пойди закажи, пожалуйста, что-нибудь выпить, а то очень в горле пересохло.
И внимательно посмотрел на Дынина. Тот на удивление быстро понял и гордо встал:
– В общем, вы здесь это... чтобы тихо. – И он отошел к прилавку. Ему на помощь отправился Седой.
– Итак, круглый стол можно считать открытым, – продолжил я и посмотрел на Карцева. – Слава, мы вчера имели счастье общаться с твоим дедом, проведя вместе с ним незабываемые день и ночь.
Карцев бросил на меня настороженный взгляд.
– Нет-нет, – успокоил я его. – С дедом все нормально, он милый старикан, мы с ним поладили, выпив не одну бутылку. Главное в том, что за весь период нашей беседы к тебе приходило очень много гостей. Самых разнообразных, но с одним и тем же требованием. Ты знаешь, Слава, все почему-то хотят от тебя денег.
Вячеслав со смущенной улыбкой потупил взгляд.
– Да-да, Слава, денег, – повторил я. – Особенно на этом поприще усердствовал муж какой-то Верки, которая одолжила тебе двести тысяч рублей, не объяснив мужу, по какой причине она так расщедрилась...
– Какая Верка? – тут же спросила Татьяна, напряженно глядя на Карцева.
Слава виновато посмотрел на нее и сказал:
– Да нет, это не то... Это не то, что ты подумала. Там совсем другое.
– Какое другое? С какой это стати какая-то Верка дает тебе деньги, при этом скрывая от мужа?
– Почему скрывая от мужа? Она мне просто дала, – стал оправдываться Карцев.
– Ах, значит, просто дала! И еще при этом до-платила двести тысяч? – язвительно сказала Татьяна. – Славик, видишь, какой популярностью ты пользуешься у женщин – они еще готовы тебе приплачивать.
– Тань, ну что ты, не загоняйся! – сказал Карцев. – Просто бабки нужны были, и она мне дала... денег.
Диалог, на мой взгляд, уходил в сторону, и я вмешался:
– Ну, знаешь ли, Таня, Веркины двести тысяч – это небольшая проблема. Муж уже знает, да и сумма, в общем, незначительная. Гораздо сложнее будет разобраться с другими кредиторами, которые проявляли самую большую настойчивость. Это чуть не стоило нам и деду здоровья, а может быть, и жизни. И если бы не своевременное вмешательство старшего лейтенанта Дынина, – тут я посмотрел на Дмитрия, который в этот момент принес нам водку и стаканы, – то нам всем бы пришлось несладко.
Дынин с деланым смущением сел и сказал:
– Да ладно тебе. Нормальная работа. Бандитов надо давить к чертовой бабушке, а не сюсюкаться с ними, понимаешь.
– Да, – поспешил я согласиться с Димой, не давая ему войти в роль героя. – К сожалению, нам не повезло, и мы упустили их.
– Так вот, – тут же продолжил я. – Судя по количеству бандитов и их не слишком любезному поведению, сумма, которую они хотят с тебя получить, гораздо больше той, что так неосмотрительно одолжила тебе Верка. Я думаю, что вчерашняя встреча с нами их абсолютно не обескуражила, и что они сейчас снова заняты твоими поисками.
Карцев молчал, грустно поигрывая пустым стаканчиком.
– Короче, господа, – в дело вмешался Седой, разливая водку по стаканчикам. – Я предлагаю выпить за то, что все это благополучно для нас закончилось. Мы славно провели время: где мы только не побывали, кто нам только не набил морды, более того, нас чуть не убили! В общем, все, о чем может желать ищущий на свою жопу приключений человек, за последние дни нам было предоставлено. Так что давайте выпьем за благоприятный исход дела!
Тост Седого был поддержан мною и Дыниным. Карцев посмотрел на Таньку и спросил:
