Перерыв принес тишину и покой. Сотрудники торопливо спустились вниз, а я закрылся в своем офисе. Пообедаю позже.
Обед, однако, не состоялся. Позвонила Ри: господин Карл просит зайти.
Направился в кабинет к Карлу.
— Где выступления! — закричал он.
— На вашем столе.
— Покажи.
— Были здесь…
— Скоро заседание, а ты!..
Иду к девушкам, несу вторые экземпляры. Начинают распечатку. Вбегает Ри.
— Немедленно к господину Карлу!
— Скажите, сейчас.
Ри округлила глаза и исчезла. Через минуту появилась опять.
— Вас зовет господин Карл.
— Но еще не готово! — возмутился я.
— Он сказал, выступления нашлись.
Девушки, которым я, наверное, в сотый раз навязал надоевшие тексты, ахнули.
Около трех в приемной появился представительный, одетый с иголочки господин с двумя молодыми людьми. Карл встретил его сдержанно, но достаточно любезно и пригласил в кабинет.
— Нефтяной король, — сообщила мне Ри.
Вскоре пришел еще один босс, тоже с сопровождением, и Ри успела шепнуть:
— Автомобильный король!
Стали заходить еще, еще — один представительней другого. Ри учтиво провожала их в апартаменты Карла.
В зале я сел на специально отведенное для меня место — за крохотный столик сбоку. Еще один столик заняли две стенографистки. Ри на всякий случай была около меня и успела двумя-тремя словами охарактеризовать почти всех присутствующих.
Высокие представители расположились с двух сторон длинного стола, а карловские клерки сбились в робкую кучку в самом углу зала.
Карл произнес пышную речь. Пока он виртуозно, с большим подъемом читал вступительное слово, я с понятным любопытством приглядывался к вершителям судеб — государства, а может быть, и всей земли. Шутка ли сказать_ фирма этого господина строит звездолеты, этого — добывает нефть, этого — плавит руду… В сущности, я сейчас видел самых могущественнейших представителей делового мира. Тех, кто поддерживает Карла, и на кого опирается он сам. А ведь самые обыкновенные люди — старые и молодые, толстые и худые, лысые и с модной прической. Одинаковыми у них, пожалуй, были только глаза — цепкие, внимательные, беспокойные. Видят зорко, но прямо не смотрят — никогда не узнаешь, что замышляют руководящие ими мозговые центры… Но вот что поразило больше всего — руки! Если на зеркальном карловском столе проживали два чудовища, то здесь их паслось целое стадо.
Начались выступления. Стальной король потребовал дополнительных ассигнований.
Забеспокоился министр космического обеспечения, назвал астрономическую цифру требуемой надбавки.
Почтенная публика зашумела: просят слова нефтяные компании, строители самолетов и морских судов…Карл вынужден был подняться.
— Уверяю вас, — автор итетно заявил он, — обиженных не будет. Но давайте наберемся терпения! Уже очень скоро я передам в ваши руки всю землю и космос — владейте и благодарите Карла Великого!
Деловой мир горячо зааплодировал. Карл скромно опустился в кресло и, дождавшись тишины, объявил:
— Заседание продолжается! Представитель химического концерна хочет поделиться мнением.
Химический босс оказался совсем невзрачным — с белесыми бакенбардами и маленькими серыми глазками. Немного смешон, но все сразу признали: дело свое знает вдоль и поперек. Он также попросил финансовой помощи.
— Разумеется, поможем, — бодро отозвался Карл. — Особенно тем, у кого кошельки опустели. — Он поднял руку, требуя тишины. — А теперь, господа, перед вами выступит лучший мой клерк. Он так просил меня об этом, так умолял, что я не мог отказать. Прошу, господин Бо!
Бо выбрался из толпы, приблизился к Карлу и повернулся лицом в зал.
— Мы все знаем, — с пафосом начал Бо, — что три года назад была учреждена премия имени Людовика Крома. Кстати, родной брат Людовика Крома, известный банкир, присутствует сегодня здесь, на этом важном заседании! — Бо устремил на господина Крома преданный взгляд и захлопал в ладоши. Карл поддержал его, и все в едином порыве зарукоплескали.
— Премия имени Людовика Крома, — продолжал Бо по знаку Карла, — уже вручена некоторым деятелям науки. Но этой величайшей награды не имеет ни один писатель! А ведь рядом с нами живет и создает бессмертные произведения талантливый литератор. Вы его хорошо знаете — это наш многоуважаемый господин Карл!
Бо зааплодировал, и его немедленно поддержали.
— Разрешите, господа, — продолжал Бо, — считать ваши аплодисменты одобрением кандидатуры господина Карла!
Овации смолкли, поднялся Карл.
— Спасибо, господа, — произнес он растроганно. — Я не полагал, что мои скромные труды могут иметь столь большой общественный интерес! Спасибо, господин Кром, за доверие и поддержку! Считаю, что не стоит тратить драгоценное время на выступления и подсчет голосов. И так все ясно, дело за протоколом. Впрочем, будем демократичными до конца. Может быть, кто-то желает высказаться против? Пожалуйста!
Желающих не нашлось. Патетически прозвучало заключительное слово растроганного творца, и присутствующие поднялись, чтобы выйти. Но прежде чем покинуть зал, каждый счел нужным лично поздравить господина Карла с присуждением премии. Образовалась внушительная очередь, которую замыкал господин Кром — высокий, сухой, почти лысый старик. Он терпеливо дождался радостной минуты, долго тряс Карлу руку, а потом что-то ему шепнул. Карл нашел глазами меня и поманил пальцем.
— Тот самый Чек, о котором я говорил, — вежливо сказал господину Крому Карл, кивнув на меня. И мне: — Многоуважаемый господин Кром.
— Оч-чень приятно, — сказал старик. Говорил он очень уж тихо.
— Значит, вы имеете честь быть знакомым с моей супругой?
— О, да, — бодро ответил я. — По колледжу.
— И вы, конечно, — господин Кром не спускал с меня ледяных глаз, — хотели бы с Элен увидеться?
— При случае неплохо бы.
— Сделайте одолжение! — восторженно прошуршал господин Кром. — Надеюсь, ваш шеф, — обратился он к Карлу, — отпустит вас на некоторое время?
— Прямо сейчас? — удивился Карл.
— Не люблю откладывать в долгий ящик. — Господин Кром уставился на меня и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. — Ну, едем?
— Не могу отказать, — развел руками Карл. — Тем более, в такой день. Но Чек непременно должен вернуться. У нас неотложные дела, протокол. Утром этот документ должен лежать у меня на столе.
Господин Кром заторопился к выходу. Я за ним, Карла сразу же окружили сотрудники, на глазах Бо я заметил слезы умиления…
Легковое авто быстро доставило нас на улицу Карла Великого, двадцать. С тех пор, как мы покинули зал заседаний, господин Кром не произнес ни слова. Молча, в сопровождении угрюмого слуги, мы прошли в его пятиэтажный особняк.
В вестибюле господин Кром замешкался — куда же меня вести?
