дневном ярком свете, что значительно облегчало работу охраны. Они были более лояльны, чем молодежь, которая могла грубо обойтись с политиком, сорвавшим дискотеку. Они были более ответственны и с удовольствием посещали сомнительного вида развлечение под названием «выборы».
Завсегдатаи дискотеки были в курсе предстоящего визита важного гостя, поэтому сегодня на танцплощадке народа собралось больше, чем когда-либо. Пришли те, кто давно собирался, но стеснялся. Принято считать, что дискотеки посещают люди легкомысленные, с неустойчивыми моральными принципами и невысокими жизненными целями. Но если прийти на дискотеку и всем объяснять свой несолидный поступок желанием лишний раз встретиться с деятелем партии НОС, то легкомысленным и морально неустойчивым тебя никто считать не будет.
Музыка, вопреки предчувствиям курсантов, оказалась незнакомой, но вполне сносной. Что-то про осенние листья, ночной снегопад, речки быстрые. Все без исключения композиции были медленные. Перед тем как внедряться в массы, необходимо было выучить самые несложные «па».
– Это что, они все парами, что ли, танцуют? – озадачился Дирол. – Просто ногами дрыгать здесь запрещается?
– Как и стоять возле стенки, – уныло добавил Андрей.
Действительно, танцевали все присутствующие. И танцевали именно в парах.
– Так, Зосенька, пошли, – быстро сориентировался Кулапудов. – Сегодня я записываюсь на все кадрили и оба котильона.
– Так не честно, – сообразил Санек. – Мы же не танцевать сюда пришли, так что в партнеры надо выбирать людей из народа, для сбора разведданных и вербовки агентов.
Но Венька уже не слышал. Он подхватил Зосю под руку и резво затерялся в толпе.
– Разрешите вас пригласить? – послышался рядом тихий голос.
Застенчивая, неумело нарумяненная бабуля робко смотрела на Гангу.
– Я это, – залепетал Федя, – я под женщину одет. Вы перепутали. Пригласите, пожалуйста, моих товарищей.
– Я с мужчинами не танцую, – посуровела бабулька. – Это не для меня. Мужчины мне противны. Они все – негодяи.
– Ой, – тихо уронил Федя, – как же это? Нехорошо это. Вы же не девчонка какая неформальная. Подумайте, у вас еще есть время устроить свою жизнь по-другому. Хотите, я вас со своим дедушкой познакомлю?
– Я хочу вас, – заныла бабулька. – От дедушек меня тошнит. С ними вообще танцевать нельзя. Щупают, прижимаются, за талию хватают, глупости на ухо шепчут. А я глуховата, половины глупостей не слышу. И вообще, я сюда не сексом заниматься хожу, а танцевать. Поэтому танцую только с женщинами. Они не пристают и полностью отдаются блаженству движения под музыку. Тебя я раньше не видела. Пойдем, пока тебя какой-нибудь хлыщ не отбил. А то все мои партнерши себе ухажеров понаходили и замуж повыскакивали. Предательницы.
– А-а-а, – обрадованно протянул Федя, – значит, вы простая невинная мужененавистница?
– Ага, – весело подтвердила бабуся. – Ты тоже? Вот здорово! Пойдем танцевать!
– Пойдемте, – согласился Федя.
Если подумать, то с мужененавистницей, принимающей тебя тоже за мужененавистницу, танцевать гораздо приятнее, чем с мужчиной, принимающим тебя за женщину. В этом случае ты застрахован от ненужного, мешающего работе, противоестественного флирта.
Утконесовым, Лехе и Саньке повезло меньше. Братьев подхватили две щеголеватые бабульки с одинаковыми чалмами, Саньку пригласила старушка с орденами и медалями на мощной груди, Леху...
Леха задохнулся, когда перед ним словно из-под земли выросла незнакомка.
– Узнал? – просто спросила она.
– Ага, – растерялся Леха. – А как вы меня узнали? Я ведь сегодня в другом обличье?
– Судьба, – пожала плечами незнакомка. – Я тебя теперь в любом обличье узнаю. Ты – моя судьба. Вернее, наша. Мессир тебя тоже почти полюбил. Ты заметил, как он тебя выделяет?
Имя Мессир ввело Леху в легкую панику. Он немного подумал и решил пойти на попятную.
– А вообще-то я вас не узнал. Кто вы такая? Представления не имею. И про Мессира в первый раз слышу. Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я простой незнакомый дедушка.
Незнакомка по-собачьи понаклоняла голову, решая, как отнестись к этому взбрыку своей жертвы, но потом лицо ее просияло.
– Я согласная. Мне нравится, что ты как будто незнакомец и мы начнем все с начала. Люблю начинать все с начала. Только теперь вы будете прекрасным незнакомцем, а я просто красавицей. Я – Домна. Для домашних можно по-простому, Джеральдина. Пойдемте танцевать. А то на вас вон та мымра больно сладострастно смотрит. Еще отобьет.
Леха нашел глазами мымру. Мымрой оказался Федя, и смотрел он на Леху вовсе не сладострастно, а жалобно. Огромные, печальные глаза темнокожего парня ярко светили даже сквозь чулок и молили о спасении. Партнерша Ганги, вопреки его ожиданиям, вела себя неспокойно – приподнималась на носочки, что-то быстро и громко тараторила, показывала на всех пальцем и ухитрялась одновременно выделывать сложные фигуры танго под мелодию вальса. Леха рванулся было на помощь другу, но Домна цепко, до синяков, сжала его плечо.
– И не думай, – прошипела она. – И чего вы, мужики, долговязых так любите? И чего в ней такого эротичного? Кожа гладкая? Так у меня она тоже очень даже бархатистая. Я кремом специальным пользуюсь. Ты вальс можешь? Не можешь? Тогда я веду. Расслабься и просто топай за мной. Да не по ногам, мой зверь, не по ногам, я не мазохистка. Я приверженица старины.
В ожидании политика курсанты развлекались сбором сведений для своих корыстных целей – то есть стреляли взглядами по стройным рядам танцующих и пристально всматривались в глаза каждого из них. Человека, промышляющего карманными кражами, всегда можно вычислить по глазам. Сбор сведений немного скрашивал необходимость вальсировать с не совсем юными и очаровательными партнершами.
Зося и Веня, вышедшие первыми на танцплощадку, скоро утомились и выскользнули за дырявый забор немного перевести дух и поделиться впечатлениями.
– Ты чего-нибудь заметила? – поинтересовался Кулапудов.
– Конкретно – ничего, – пожала плечами Зося. – Тетечки как тетечки, дядечки как дядечки. Наши ребята совсем не выделяются из толпы, – гордо расправила она плечи. – У меня по гриму всегда «пятерки» были.
– А что, вам в театральном кружке всегда отметки ставили?
– А как же? У нас все серьезно было, на уровне. Ты не думай, что я не поступила из-за бездарности или плохой подготовки. Просто звезды так сложились. Вячеслава Тихонова тоже сначала не взяли, сказали, фотогеничности у него нет.
– Это который в хоккее? – догадался Вениамин.
– Это который Штирлиц, – разъяснила Зося.
– Слушай, неправильно мы с тобой делаем, – наморщил лоб Кулапудов. – Я бы с тобой, конечно, хоть вечность танцевал, но мы же не за этим сюда пришли. Давай ты закадришь какого-нибудь дедулю и будешь обрабатывать его. Выбирай поразговорчивее, поактивнее. Выводи на разговор о паспортах мягко, чтобы он решил, что сам начал говорить об этом. Действуй.
– Есть, – вытянулась в струнку Зося. – Спасибо за доверие, товарищ курсант!
Их исчезновение не осталось незамеченным. Первой на танцплощадку вернулась Зося. Девушка оценивающе пробежалась глазами по мужской половине танцующих и остановила свой взгляд на совсем неприятном, но активно ведущем себя пожилом мужчине в серой шляпе с мелкими дырочками. Мужчина стоял в окружении трех дам своего возраста и очень уверенно что-то им доказывал. Зося приподняла подбородок и танцующей походкой направилась прямо к интересующему ее объекту.
В реальной жизни девушка никогда не приглашала мужчин на танец. «Заслуга женщины не в том, чтобы привлечь внимание активными действиями, а в том, чтобы на первый взгляд ничего не делая, заставить его проявить инициативу». Но это – в реальной жизни. То, что происходило сейчас, было игрой. И не просто заурядной театральной игрой, а игрой в «дело государственной важности».
– Танцуете? – наивно прервала Зося типа в шляпе на полуслове.
