Вызванный Милит не выглядел даже расстроенным.
– Всего тридцать? Надо было на пятьдесят наподдавать!
Маркус задумчиво спросил, нельзя ли ему заранее получить десяток или два плетей, потому что он все равно этого не спустит, и шут его активно поддержал. Пришлось Лене приказывать им заткнуться и даже не помышлять о том, чтоб прикоснуться в советнику хоть пальцем. Милита увели гвардейцы, но на их лицах Лена тоже не прочитала энтузиазма. Они неплохо прижились среди эльфов, а советника заслуженно не любили.
– Прости, Владыка, – сказал Карис. – Мне стыдно за людей. Я доложу королю сегодня же.
– Как ты смеешь! – заорал советник и замахнулся. Миляга Карис оскалился и выставил руку – советника отмело прямо в объятия Маркуса.
– Не забывай, что я – придворный маг! Я подотчетен только Гильдии и короне, так что я не стал бы обострять со мной отношения.
– Знаешь, Светлая, Карис особенно силен в насылании чирьев на самые неудобные места, – мечтательно улыбнулся шут. Чиновник выскочил из шатра, забыв об Ариане, приготовившейся его исцелять.
– Да что вы так всполошились? – всплеснула руками Лена. – Ну дурак, хам, это понятно и привычно.
– Нельзя оскорблять женщину! – отрезал Карис. – Я доложу и Гильдии. Никому не дозволено быть грубым со Светлой. Твое терпение, Делиена, говорит о твоем великодушии, но я этого терпеть больше не стану.
Карис был неузнаваем. Лена растерялась.
– А он дело говорит, – кивнул Маркус. – Оскорбить Светлую – это пострашнее, чем ударить королевского чиновника.
– Милит – эльф. И я буду соблюдать законы людей еще более строго, чем сами люди, – уронил Лиасс. – К тому же что для Милита тридцать плетей! Спина почешется пару дней.
– Я тоже буду соблюдать законы Сайбии, – сухо бросил Карис, – и действовать строго в соответствии с указаниями короля. Есть возражения?
– Это насчет настучать куда надо? – уточнил шут. – Да никаких. Стучи. Одобряю. Родаг его порвет на мелкие кусочки, половину съест, а половину в сортир спустит. Или собакам скормит… Ох… Прости меня, Владыка.
Он встал на одно колено и склонил голову. Лиасс опустил руку на его макушку.
– Встань, полукровка. Меня радует, что в вашем мире это всего лишь шутка.
– В нашем, – нахально поправил Маркус. – Привыкай, Владыка. Ариана, а если этот прибежит за исцелением, не исцеляй его, а? Скажи, что никак нельзя, что эльфийская магия для королевских чиновников вредна.
Они подождали Милита. Тот вернулся через полчаса.
– Прости, Владыка, но…
– Ты не помнишь, о чем я тебе говорил, Милит? Сдержанность! Если тебя оскорбят – стерпи, плюнут в лицо – молчи.
– Если бы он оскорбил меня, я бы и смолчал.
– Мы б и без тебя разобрались, – осуждающе сказал Маркус. – Эта скотина и правда может раздуть целое дело. Не успели, мол, появиться, эльфы, как начали избивать королевских чиновников.
– Люди понимают! А ты, эльф, – нет!
Всегда спокойный Лиасс был в гневе. Милит упрямо наклонил голову.
– Я приму твое наказание, Владыка, но если при мне кто-то оскорбит Светлую, я не стану этого терпеть, будь это эльф или человек, крестьянин или сановник.
Лиасс вполне по-человечески отвесил ему оплеуху, свалившую здоровяка Милита с ног. Лена ойкнула.
– Вы с ума посходили? Милит, я, по-твоему, не могу за себя постоять?
Милит сел на полу и потряс головой.
– Не можешь, – ответил за него шут. – Лена, в Сайбии действительно нельзя так обращаться с женщинами. Это наказуемо даже для королевского чиновника. Тем более что он имел глупость сделать это при мне.
– Почему? – поинтересовался снизу Милит. Шут скосил на него глаза.
– Потому что советник может обвинить в лжи любого свидетеля, и поверят советнику. Только если этот свидетель не шут. Общеизвестно, что шут не может лгать.
– А ты пристрастен, – буркнула Лена. – Из-за кого меня обругали?
– В любом случае. Суд не может не принять свидетельство шута.
– Владыка, ты еще будешь драться или я могу встать?
– Прости его, Владыка, – почти потребовал Карис, – он поступил честно. Я, придворный маг Карис Кимрин, прошу тебя избавить Милита от наказания по вашим законам… или по твоему желанию. В общем… даже требую, Владыка.
Шут улыбнулся Лене и прошептал:
– А ты думала, Карис такой простачок, каким кажется? И напрасно.
В итоге Лиасс смилостивился над внуком, но запретил Ариане подлечить его спину, Карис отбыл в Сайбу, а Лена загнала шута и Проводника в дом и продолжила разборки, которые все равно ни к чему не привели. Ей уже хотелось только одного: чтобы эти два дурачка с повышенным джентльменством не пошли бить советнику морду. Карис вернулся поздно вечером, одновременно расстроенный и разгневанный. Король передал Лене извинения за поведение своего посла, но просил оставить его проступок без последствий, потому что ситуация в королевстве не самая благоприятная. Лена, естественно, согласилась. а эти два бунтаря при молчаливом одобрении Кариса долго выражали свое возмущение, пока наконец Лена не потребовала от них клятвы не трогать советника. Обещали повиноваться – повинуйтесь, иначе грош цена всем вашим клятвам, единожды солгав и так далее. Крайне неохотно они пообещали.
Для советника Карис тоже привез послание короля, видно, не самое ласковое, потому что тот утром принес Лене официальные извинения и столь же официально был прощен, хотя и с дружеским советом в следующий раз тщательнее обдумывать свои слова. Конечно, послу было обидно: Лену эльфы чтили куда больше, чем его, да и эльфов он не любил, потому что они эльфы.
* * *
Ярмарка состоялась в удивительно погожий свежий денек. Снимать плащ не хотелось, но если он распахивался при ходьбе, холод не пробирал до костей. Нормальная поздняя осень. Господи боже, какая осень, ведь на дворе начало декабря… кажется. Календаря и часов не было, а дни Лена не считала. Полгода! Уже полгода в новом мире… Или еще полгода – и ощущение, что вся жизнь должна была пройти здесь, а Новосибирск, телевизор, институт, метро, компьютер и лучшие от Парижа до Находки колготки «Омса» – просто совершенное недоразумение, ошибка, непонятная прихоть судьбы.
Шла оживленная торговля, местами – обыкновенный натуральный обмен. Лена видела, например, как одна эльфийка обменяла свой браслет на огромный воз крупной морковки, а крестьянка, толстенная тетища неопределенного возраста, еще добавила в придачу бочонок меда килограммов на десять. «Продешевила Магин, – прокомментировал таскавшийся за ними Милит, – браслет эльфийской работы стоит дороже овощей». – «А детей зимой она браслетом кормить станет?» – поинтересовался Маркус.
Возле телеги, с горой нагруженной яблоками, Лена невольно притормозила. Запах стоял одурительный. Не признав в ней Странницу, крестьянин начал нахваливать свой товар, клялся, что все яблочки отборные, что сохранятся до весны, что крепкие да сладкие, а ежели вдруг гнить начнут, то он зараз всю плату вернет… В итоге Милит поменял эту телегу на амулет, отпугивающий вредителей. «Где взял?» – поинтересовался Маркус. «Кайл сделал несколько штук. В Трехмирье наши амулеты были очень
