– Абсолютно, – согласилась Дарья, отхлебывая пузырящейся водички, – именно за этим я сейчас к вам и приехала.
– Мне с каждым разом все интереснее с вами разговаривать, – отпустил комплимент Виктор, вытаскивая из-за стола собственное почти круглое тело. – Сейчас я принесу сюда календарь и график работы. И мы посмотрим, кто работал в день торгов.
– Отлично, – согласилась Данилова. – Буду рада возможности узнать побольше о ваших сотрудниках.
– Мне, честно говоря, не хотелось бы даже думать, что в мои ряды затесалась паршивая овца, но если вы намекаете именно на это, то мне ничего не остается, кроме как посодействовать вам. Если такое случилось один раз, произойдет и еще, коли не выловить вредителя.
– Полностью с вами солидарна, – согласилась Дарья.
Через десять минут на листочек бумаги были выписаны фамилии официантки, уборщицы и двух поваров, которые работали у Загороднева.
– Бабу Соню, нашу уборщицу, можно исключить, – глядя в листок, сообщил Виктор Борисович. – Она приходит только под вечер и убирает зал. Всего два часа. И получает соответственно. Официантка в это время занимается кухней. А повара, сделав свою работу, уходят домой.
– Хорошо, – согласилась Дарья, – бабу Соню убираем.
– Далее, в ту же смену работала официантка Люба, – продолжил Загороднев. – Она работает и сегодня.
– Это коротко стриженная шатенка? – уточнила Данилова.
– Да, она самая. Затем еще два повара. Полина Савельевна – женщина уже немолодая, но готовит хорошо. Правда, с восточной кухней у нее проблемы. Зато с русской – все в порядке. И ее помощник – Федор. Молодой человек двадцати лет, который только что закончил кулинарный техникум. Савельевна его за собой притащила. Сынок одной из ее подруг. В принципе он справляется, и к нему у меня замечаний нет.
– Вы как мужчина на меня, может быть, обидитесь, но статистические данные, они подталкивают меня к тому, чтобы в первую очередь пообщаться именно с Федором. Согласитесь со мной. Молодой человек двадцати лет. Он, кстати, женат?
– Нет, – ответил Виктор Борисович. – Да и рано ему еще, пожалейте мальчишку. В двадцать лет-то.
– Наверное, тяжело подозревать собственных служащих?
– А что поделаешь? – пожал плечами владелец кафе. – Мы должны обязательно найти человека, который совершил сей неблаговидный поступок. И неплохо бы, кстати, получить обратно и статуэтку.
– Но эту пешку придется отдать Лирову, – заметила Дарья. – Ведь он купил ее у вас. И купил по всем правилам.
– Хорошо, отдам эту статуэтку Лирову. Но паршивая-то овца живет в моем стаде. И ее бы надо отыскать. Я сейчас схожу за Федором. Надеюсь, вы не успеете соскучиться.
Дарья соскучиться не успела. Пузан вывел за собой молодого человека среднего роста в высоком поварском колпаке и белоснежном халате.
– Это Дарья. Это Федор, – представил он молодых друг другу.
После чего мужчины сели за стол.
Федя снял колпак, и Дарья увидела, что у него черные, коротко стриженные волосы. Близко посаженные темно-карие глаза просканировали Дарью от макушки до пояса. То, что было ниже, скрывал стол.
Дарья увидела, что произвела на парня впечатление, и ей это было приятно сознавать.
– Федор, скажите, вы во время торгов сидите и ждете, пока Виктор Борисович даст вам команду бить в гонг?
– Да, – подтвердил Федор. – А что случилось? Из-за чего вы отрываете меня от салатиков и расспрашиваете об этой церемонии?
– Ты, Федя, вопросов не задавай, – одернул его Загороднев. – Отвечай. Скажи-ка мне лучше, кто- нибудь, кроме меня, во время торгов из зала проходил в служебное помещение? Я имею в виду, не мог ли какой-либо человек зайти в комнату, где лежат экспонаты, подготовленные к торгам?
– Нет, Виктор Борисович, это исключено. Я сижу постоянно на одном месте, и любой, кто попытался бы пройти, был бы мной замечен.
– А Люба? – поинтересовалась Дарья.
– Ну, Люба, – как-то с долей безразличия ответил Федор. – Она на работе. Она туда-сюда шмыгает. Из кухни в зал. И обратно. Ей деваться некуда.
– Таким образом, – уточнила Дарья, – для того, чтобы попасть в комнату, где лежат экспонаты, а также непосредственно на кухню, необходимо пройти по коридору, который просматривается из комнаты, где во время проведения торгов сидит Федор. Я все правильно поняла?
– Абсолютно, – поздравил ее Загороднев. – Теперь, когда мы определились с человеком, который помогает мне вести торги, может быть, мы пойдем дальше?
– Одну минуту, – попросила Данилова. – Федя, через какое время вы даете этот гонг?
– А никаких фиксированных отрезков нет, – заявил повар. – Я сижу и жду, когда Виктор Борисович крикнет «Продано!» и топнет ногой.
– К твоему сведению, я не топаю ногой, я щелкаю каблуками, – поправил его Загороднев. – Впрочем, это не столь важно и сути дела не меняет.
– Так, ну теперь, наверное, пришла очередь поговорить с Полиной Савельевной. Пока все, Федор, спасибо.
Хозяин кафе отпустил рабочего обратно на кухню и попросил его пригласить свою прямую начальницу.
Дарья, увидев высокую и абсолютно неразъевшуюся, как можно было бы предположить, женщину, дала ей от силы сорок, но что-то внутри подсказывало ей, что Полине Савельевне может быть и немного больше. Повариха недавно сделала себе химию, и темно-коричневые кудряшки украшали ее голову. Она тихо поздоровалась и села за стол.
Виктор Борисович представил женщин друг другу, после чего спросил Полину Савельевну насчет того дня, когда проводились торги. Услышав число, она протянула:
– Виктор Борисович, да разве я запомню, что я в тот день делала? У меня один день на другой похож. Смена повара тяжелая.
– Мне кажется, я вас не обижаю, – напомнил Загороднев.
– Это да. Это да, – тут же согласилась она. – Ну что делала? Все то же самое: салатики, закуски, горячее было. На горячее... Что у нас было почти месяц назад на горячее? Убей, не помню. Ну, наверное, рыба и курица. Возни с ними... Когда вы у меня Федора из-под рук убираете, мне его очень недостает.
– Один день в неделю, Полина Савельевна, можно потерпеть, – тут же продемонстрировал прочность собственной позиции шеф. – Сейчас я хотел бы вас спросить о другом. Вот Люба, она регулярно фигурировала там у вас на кухне? Или же на некоторое время выпадала из поля зрения?
– Ох, какие сложные вопросы! И ради чего все?
– Не могу сказать.
– Хорошо. Может быть, я сделаю вам пудинг?
Виктор Борисович пожал плечами и красноречиво посмотрел на Дарью. В его взгляде было написано: «Ничего мы не добьемся этими расспросами. И придется смириться с тем, что статуэтка утеряна навсегда».
Он, не дожидаясь вопросов со стороны Дарьи, отпустил повара и жестом попросил подойти к ним обслуживающую столик Любу. Официантка была взволнована тем, что ее подозвал к себе шеф, и инстинктивно ожидала какой-либо критики, потому что просьб к ней у Виктора Борисовича, по ее мнению, уже никаких не должно было быть. Все стояло на столе: и минералка, и соль. А большего он обычно не требовал. Если только не сидел один и не хотел нормально поесть.
– Люба, сядьте на минуточку вместе с нами. Это вот Даша... – начал он размеренным тоном.
– Виктор Борисович, у меня люди, – перебила она.
– Мы вас надолго не оторвем, – успокоил он. – Люба, скажите, что вы думаете о Полине Савельевне как
