глубокого удовлетворения. Ах ты, маленькая засранка! Неужели сама себя похитила? И только я собиралась высказать избалованной и нахальной бизнесменской доченьке все, что думаю по этому поводу, как услышала усиленные эхом голоса. Через несколько секунд я узнала голос самого Владимира Андреевича Челнокова и… Павла.
– И чего ради ты меня в свой тир затащил? Здесь же сотовый не берет! – порыкивал отец на сына. – Мне на телефоне быть надо! Вдруг похитители позвонят, а я… Какой же ты, к чертям собачьим, юрист, если таких простых вещей не понимаешь!
– Погоди, батя, сейчас все поймешь, – мне показалось, что Павел усмехнулся. – Тебя ждет маленький сюрприз.
Ничего не понимаю! Получается, что он решил показать Элю отцу. Тогда зачем вообще понадобилось ее похищать?
– Придержи-ка девочку, – шепотом приказал мне Немов, показав глазами на Элю. – Я сейчас.
Все еще не понимая, что он задумал, я наблюдала, как изменились его движения, превратив взбирающегося по лестнице человека в подобие гигантской кошки. Грациозной, стремительной и опасной.
– Стой, батя! – мужчины остановились неподалеку от ямы.
– Что?
– Решетка открыта…
– А должна быть закрыта?
– Должна. Давай назад!
– Нет, уж погодите, – балансируя на одной из верхних перекладин лестницы, Виталий высунулся из ямы и навел на них крупнокалиберный пистолет с глушителем. Помнится, он вынул это оружие из рук убитого им охранника.
– Что тут происходит, мать вашу? – выругался Челноков. – Это, что ли, твой сюрприз, Пашка?
– Это я – сюрприз! – неожиданно заорала Эля и бросилась к лестнице с явным намерением стянуть с нее Немова. Пришлось перехватить ретивую девицу на полпути и крепко притиснуть к себе.
– Эля?! – растерялся бизнесмен, услышав родной голос.
– Эля, Эля, – заверил его Виталий. – Давайте-ка, господа хорошие, поговорим по душам. Спускайтесь!
– Без глупостей, Пашка. У него Эля. А позади нас пятьдесят метров коридора, – услышала я спокойный голос Челнокова. И тут же увидела его голову, показавшуюся над краем ямы. Миг спустя рядом с ним появился Павел.
– Давайте-давайте, – качнул пистолетом Немов, – здесь у нас мягкие подушки и приятное женское общество.
Две пары одинаковых зеленых глаз оторвались от черного зрачка пистолета и уставились на меня.
– Та-ак, – протянул Челноков-старший. – Видишь, Пашка, я был прав насчет твоей… – тут он ввернул такое слово, что зажатая в моих руках Эля изумленно ахнула. Похоже, она даже не подозревала, что ее папочка может так виртуозно выражать свои мысли. – Только как она умудрилась спрятать Элю здесь?!
Павел отрицательно замотал головой и уже раскрыл рот, чтобы все объяснить, но бизнесмен, не отрывая от меня горящего взгляда, продолжил свою обличительную речь:
– А как ты пылко доказывала, что не имеешь никакого отношения к похищению моей дочери! Я почти поверил тебе, и если бы не твой побег… А теперь, может быть, представишь нам своего нанимателя?
– Зачем представлять? – усмехнулся Виталий. – Мы, Володенька, знакомы с тобой черт знает сколько лет. Спускайся, товарищ подполковник. Выполняй приказ старшего по званию.
С этими словами он спрыгнул на дно ямы и оттуда махнул ему рукой.
– Ну, что уставился, Мавр? Не узнаешь лучшего друга? Ай-ай-ай! Вот что деньги с человеком делают. Тем более у этого самого друга прихватизированные.
Зеленые глаза Челнокова на миг закрылись, лицо скривилось, будто от сильной боли, и он словно сомнамбула сделал шаг к лестнице. Заинтригованный Павел не решился возражать и, повинуясь молчаливому приказу Немова, последовал за отцом.
Мы стояли среди разбросанных по бетону подушек, разделенные какими-то двумя метрами, и смотрели друг на друга. Я на Павла, а Немов – на Владимира Андреевича. Эля же постоянно крутила головой, поочередно заглядывая в наши обманчиво бесстрастные лица.
– Ну, здравствуй, Виталий, – вышел из ступора Челноков, – давно не виделись. Ты здорово изменился за прошедшие семь лет. Это так на тебя подействовал целительный сибирский воздух?
– Виталий? – нахмурился Павел. – Немов?
– Совершенно верно, – улыбнулся мой бывший бой-френд бой-френду нынешнему. – А ты, стало быть, Павел? Всегда приятно познакомиться с сыном лучшего друга…
– Прекрати юродствовать, – оборвал его Челноков. – Делай то, за чем пришел, не тяни. Только Элю отпусти. Она не при делах.
– Одну Элю? А как же твой сын?
– А он сам не уйдет, – усмехнулся Челноков, окинув Павла взглядом, в котором за версту чувствовалась гордость и странная мужская нежность.
– Ты о чем, батя? – Павел повернул голову к отцу и одновременно перенес вес на стоящую впереди ногу, явно готовясь к прыжку.
– Стоять, – негромко скомандовал Виталий. – Уйми своего отпрыска, Владимир. Пусть не встревает, когда старшие разговаривают, не то останется инвалидом на всю жизнь.
– Можно подумать, он меня послушается, – Челноков протянул руку и взял сына за плечо. – Стой пока…
– Вот и чудно, – кивнул седой головой Виталий и продолжил, обращаясь к старшему Челнокову: – Выходит, ты меня не забыл?
– Не забыл. Семь лет просыпался от каждого шороха. Ждал, что когда-нибудь ты все равно до меня доберешься. Успокоился, только узнав о твоей смерти. Как выяснилось, напрасно.
– Вот уж никогда бы не подумал, что подполковника Челнокова можно хоть чем-нибудь напугать. Даже этим, – Немов слегка качнул пистолетом и пристально посмотрел на бизнесмена-подполковника.
– Да нет. Этим меня не напугаешь. Пуганый, – Челноков замолчал, собираясь с мыслями, и неожиданно выпалил: – Знаешь, я действительно боялся. Только не смерти. В глаза тебе посмотреть боялся. Это хорошо, что они у тебя теперь другие.
– Ты о чем, батя? – как попугай заладил Павел.
– О чем? – переспросил Немов. – О том, что твой отец предал своего друга, который дважды спас ему жизнь. Посадил на 15 лет. Нет, не безвинно. Сажать было за что. Три похищения, три выкупа. Владимир Андреевич Челноков получал с каждого ровно двадцать процентов. За «крышу». И всей-то работы было – предупредить, если за его друга возьмутся органы, в которых подполковник Челноков тогда еще служил. Один звонок – и друг был бы в безопасности. Однако Владимир Андреевич не позвонил. И с тех самых пор ждал, что друг сбежит и придет его убивать.
– Но ты оказался хитрее, – скривился Челноков. – Ударил по самому больному. По моей дочери. Что ты собирался сделать с ней? Просто убить? Прислать мне по частям?
– А ка-ак же! – издевательски протянул Немов. – И поэтому спрятал ее не где-нибудь, а в твоем доме, охраняемом как «Бутырка». У тебя с головой все в порядке?! Я вообще-то по своей дурости спасать ее приперся.
Но Челноков не обратил на эту реплику никакого внимания. Скорее всего, он вообще ее не услышал, погруженный в собственные домыслы, спровоцированные больной совестью и потому не имеющие никакого отношения к действительности.
– Я должен был догадаться, что только у тебя хватит наглости и умения выкрасть Элю из набитого охранниками клуба. К тому же некоторые приемы, которые ты применял, используются только бойцами нашего отряда.
– Или теми, кого обучали эти бойцы, – улыбнулся Виталий, – их сыновьями, например. Я был тогда в клубе и видел похищение своими глазами. Прими мои поздравления, Володенька. Твой Павел – очень способный ученик.
