путаны.
– Ах ты сука... – процедил сквозь зубы старший Страдзе, шаря рукой за спиной. – Коз-зел...
– Но как ты здесь оказался? – недоуменно проговорил Кирилл, переводя взгляд с брата на нежданного посетителя.
– У вас чересчур большой дом и соответственно чрезмерное количество квадратных метров на душу населения. Лишнего человека просто никто не заметит. Ну как там с Луньковым, а?
Страдзе процедил что-то, все так же держа руки за спиной.
– Вот и прекрасно, – произнес Свиридов, – стало быть, доброго и высокоинформативного слова я от вас не дождусь. Зря.
– Да нет, не зря, – почти радостно выдавил Страдзе, вынимая руку из-за спины с зажатым в ней пистолетом, – зачем же зря?..
Он посмотрел на Свиридова со злорадным торжеством, как маленький мальчик, притиснутый в угол злобным старшеклассником, глядит на приближающегося с карающей линейкой в руке директора. И будто недоумевая, что этот человек, профессионал, убивший Бахтина и проникший в его, Страдзе, дом словно ниоткуда, – что этот человек позволил одурачить себя, не заметив, что делают за спиной руки Страдзе.
– Ты, сволочь, – машинально выдавил Страдзе, быстро начиная приходить в себя, – ты что, еще и псих?
– Почему вы так решили, Эдуард Георгиевич? – все так же не двигаясь с места, спросила эта живая мишень.
– Ты что же это подставляешься? – Страдзе оскалился и прицелился в Свиридова из пистолета. – Ну что, тебе полный, как говорится...
– Тем лучше, – сказал Свиридов, – Эдуард Георгиевич, это же вы убили Михаила Ивановича Прохорова в девяносто втором году?
– А-а-а, вон откуда ветер дует! – Дуло, остановившееся против лица Влада, чуть дрогнуло и опустилось сантиметра на три. – Значит, эта сучка, о которой я заботился и которой был почти что отцом...
– Эта сучка, – медленно выговорил Влад, – потеряла отца, а потом нашла меня, чтобы уточнить цену его жизни.
– Цену его жизни, – усмехнулся Страдзе, – и ты говоришь это мне?
– Тем лучше, – еще раз повторил Влад, и через неизъяснимо малую долю секунды в лицо Страдзе уперлось черное дуло пистолета, и последнее, что он ощутил в этой жизни – леденелую дрожь в лежащем на курке пальце. Потому что все его угасающее сознание сконцентрировалось на одной резко и больно прояснившейся мысли: все-таки он не успел выстрелить первым.
И он оказался прав.
Его брат Кирилл вскрикнул и, стиснув зубы, бросился на Влада... жест отчаяния, столь же дерзкий, сколь и бесполезный. Да что говорить – лучше всего это подтвердила пуля.
...Влад бросил пистолет и, сев рядом с беззвучно упавшим вторым Страдзе, грустно посмотрел на Свету.
– Это ты, – не вставая с пола, спокойным деревянным голосом сказала она, – я тебя узнала. А почему ты все время повторяешь – «тем лучше»?
– Потому что мне не нравится стрелять в невооруженных людей.
– Но ведь он мог бы выстрелить первым!
– Нет. Не мог, – тихо сказал Свиридов. – Прежде чем человек нажмет курок, выстрел вспыхивает в его глазах. На ничтожную долю мгновения, но раньше, чем он прозвучит. Ни один человек не сможет убить меня, если я смотрю в его глаза.
– Кто ты такой?
– А тебе не все ли равно?
– Ты киллер, – сказала она таким тоном, словно хотела сразить его наповал, – киллер. Сумасшедший киллер.
– А вот ты, оказывается, наркоманка, – без выражения произнес он, – и знаешь, давай прекратим эту душеспасительную беседу. Надо отсюда сваливать. Кто еще есть в доме, кроме нас, этой парочки и охранника, которого я уложил спать?
– Еще двое. Один отдыхает, второй сидит у дверей в вестибюле, – ответила Света.
– Вот это напрасно, – серьезно откликнулся Влад. – Нормальные люди в это время спят. Пойдем отсюда.
...В вестибюле действительно сидел охранник. При звуке приближающихся шагов он медленно открыл глаза, очевидно, ожидая увидеть кого-то из хозяев. То, что это вовсе не они, дошло до затуманенного дремой сознания парня не сразу, а когда это все-таки произошло, было поздно, потому как сильный удар в голову возвратил охраннику блаженное состояние глубокой отрешенности от внешнего мира.
Влад открыл мощную входную дверь и шагнул на улицу. За ним последовала Света.
– Ну, теперь куда?
Она взглянула на него полными слез глазами и взяла за руку. Влад покачал головой и произнес:
– Ну... скажи, что ты хочешь. Я же вижу, что у тебя на губах стынут слова.
– Какой ты... слышишь слова прежде, чем они вылетят наружу, и видишь вспышку выстрела раньше, чем нажат курок. Кто же ты такой?
– Это неважно, и мы сейчас говорим не об этом.
– Конечно. – Она кивнула. – Пойдем от этого дома.
– Да я и так, в общем-то, собирался, – пробормотал он.
Она взглянула на его бледное в свете придорожных фонарей лицо и проговорила так, словно, не попробовав ногой воды, безоглядно бросилась в черную гладь омута:
– Я знаю, кто убил Лунькова.
Это прозвучало неожиданно просто, буднично, словно каждый день убивали Луньковых, и Светлана каждый день становилась свидетельницей этого.
Но еще будничнее прозвучал сухой выстрел. Света вздрогнула и начала медленно наклоняться вперед, не выпуская его руки и все более повисая на ней.
– Господи!
Он легко подхватил Свету и одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее их и угол пятиэтажного дома, мимо которого они проходили в момент выстрела.
– Не дергай меня! – задыхаясь, выговорила она. – Мне больно.
Влад посмотрел на ее залившееся гибельной бледностью лицо и скороговоркой пробормотал:
– Потерпи, Светочка... тут рядом моя машина... у меня там есть сильнодействующие лекарства. Будь хорошей девочкой... ты знаешь, умирать очень вредно для здоровья.
Она слабо улыбнулась его умоляющим словам и покачала головой:
– Нет... это хорошо, что он меня застрелил. Вот ты говоришь... побудь хорошей девочкой... Глупости... как это можно, если я убила твоего друга... про которого ты сегодня спрашивал у Страдзе.
– Лунькова? – едва выговорил Влад. – Так это ты убила его? Это ты была той женщиной, которая...
– Да, да! – горячо и прерывисто дыша, перебила она его. – А что я могла? Он сказал мне, что я должна, иначе... иначе конец. Оказывается, я отсрочила его ненадолго... купила себе четыре дня жизни. Ну вот и все, Володя.
– Нет, послушай, – быстро заговорил он, – глупо ставить на себе крест. Мы еще покувыркаемся!..
– В постели? – дополнила она его. – Нет... ошибочка, Володенька. Опечаточка вышла. Да и вся моя жизнь – сплошная опечатка. А теперь уходи... иди от меня, пока он не пришел и не убил и тебя!
– Но...
– Беги от меня! – истерически выкрикнула она. Выкрикнула, вложив все силы своего угасающего молодого существа. Потому что в следующий миг тело ее обмякло, голова выскользнула из его ладоней и откинулась назад, зарывшись затылком в холмик из облетевших листьев с высившегося над ними тополя. Вот и все.
Влад с минуту стоял над неподвижно распростершейся Светой, ошарашенный ее последними словами. Простое совпадение? Или рука Всевышнего легла над ними?.. Словно это была Аня, а не Света. Аня? Глупо и неестественно было так думать, но в чем-то эти девушки показались ему похожими. И даже об опасности
