котлету.
Так, как это произошло с одним из гоблинов. Конечно, не до такой степени, но все же.
Вся система срабатывала только в одном случае – если приводили в действие главный взрыватель, удерживаемый в режиме ожидания самым простым и оттого надежным – механическим – способом.
А именно – весом стоявшего на пружине элементарно простого (в отличие от изощренных и разнообразных мини-взрывателей по цепи системы, при установлении которых Влад дал волю своей фантазии) трансформатора сварочного аппарата...
Он взял трубку мобильного телефона и набрал номер Ани. Половина восьмого. Должна уже встать. Если только она дома. Если только она жива.
– Алло, – раздался ее голос. – Говорите, я слушаю, – сказала она через несколько секунд, потому что он молчал.
– Это я.
– Я поняла. – Ее голос чуть дрогнул, когда она спросила: – Все... закончено?
– Да. Нужно встретиться.
– Где и когда? – произнесла она и опять повысила голос, потому что он снова на несколько мгновений умолк: – Володя?
– Будь дома. Я перезвоню тебе перед самой встречей и скажу, где.
– Хорошо, я буду ждать. Но... что такое? – В голосе Ани определенно была сдержанная тревога, и он почему-то подумал, что она лицемерит, самым жестоким образом обуздывая себя. Чтобы не выдать. – Что- нибудь случилось?
– Ничего себе вопросик! – Он саркастично рассмеялся, чувствуя, как его горло как-то странно и непривычно перехватывает сухой ком. – Трое, а потом еще пятеро, и ничего... огульное перевыполнение плана, правда? В общем, я тебе перезвоню. Все.
Глава 11
«ДЖЕНТЛЬМЕН УДАЧИ»: ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ
Он позвонил Ане в восемь вечера и сказал, что будет ждать ее в ночном баре «Джентльмен удачи» ровно через час.
– Где это... «Джентльмен удачи»? – спросила она.
– Возле Набережной... около памятника Льву Толстому. – Он подробно объяснил ей, где находится заведение, и сопроводил подробным комментарием едва ли не каждый шаг, который ей следовало сделать, чтобы туда попасть.
– Будь осторожна, – напутствовал он ее напоследок.
Аня некоторое время помолчала, а потом спросила:
– А в этом баре есть музыка?
– Разумеется.
– А то в прошлый раз в «Белой акуле» была очень красивая песня. Помнишь?
Конечно, он помнил, потому что слова, которые встречались в этой песне, стали последними, что сказала перед смертью Света, умершая у него на руках сегодня ночью. И еще – он прекрасно понял, что имела в виду Аня, упоминая эту песню.
– Ты помнишь? – еще раз повторила она.
– Да, я помню, – быстро ответил он. – Только я не люблю медленных грустных композиций. Надеюсь, что там будет другая музыка.
– Может быть. Значит, до девяти?
– А что за песню ты имела в виду, говоря Свиридову про музыкальный репертуар «Белой акулы»?
Аня коротко взглянула на развалившегося в кресле Олега и насмешливо ответила:
– Марш Мендельсона.
– Правда? – Он тяжело подался вперед и взглянул прямо ей в глаза: – Я не шучу, Анечка. Что это была за песня?
Аня назвала первую попавшуюся ей на ум медленную композицию – Панфилов прекрасно знал, какого рода песни ей нравятся, и потому говорить совсем уж наобум не имело смысла и было попросту рискованным.
В этот момент зазвонил его мобильный телефон.
– Я слушаю, – сказал Панфилов. – Что-о-о-о?
Этот возглас так разнился с начальной репликой «я слушаю», что Аня вздрогнула. Лицо Олега Борисовича, обычно невозмутимое, вытянулось и побледнело.
– Так... очень хорошо... замечательно, – наконец выговорил он, швыряя трубку на диван после того, как в течение примерно трех минут он слушал невидимого собеседника.
– Что-то не так, Олег? – тревожно спросила она, интуитивно чувствуя, что все то, от чего так изменилось выражение железобетонного лица Панфилова, может самым прямым образом касаться и ее.
– Да уж! – протянул он и повернулся к ней всем телом. – Твой работничек Свиридов, оказывается, не только пришил сегодня ночью обоих Страдзе и перекалечил всю охрану, но и взорвал на собственной даче трех моих людей. Чер-р-т! – Он схватился руками за голову, нервно помассировал мизинцами виски и продолжал: – Один из этих остолопов по чистой случайности обнаружил, где находится дача Свиридова, куда тот приехал... почуял, очевидно... спинным мозгом почуял, что дело нечисто... он всегда отличался этим. Ну вот, и тот идиот вместо того, чтобы позвонить мне, сообщил об этом своему негласному, даже не пахану, не боссу, как это у них там, а... старшему братку, что ли. – Панфилов брезгливо поморщился и изящным жестом помахал в воздухе рукой, словно отгоняя виртуальный запах незадачливой братвы. – И эти кретины целой толпой нагрянули на дачу Свиридова, где тот валялся пьяный в лабузень... по крайней мере, так думали эти идиоты. Они вломились к нему впятером, затеяли стрельбу, а потом дача взлетела на воздух со всей этой братией, а Владимир Антоныч сел в их машину, так как его «бэшку» разбило при взрыве, и преспокойно уехал. Вот тебе и пьяный в говно!
Панфилов вскочил с кресла, порывисто прошелся по комнате и остановился перед Аней.
– Я же предупреждал их, чтобы они не связывались со Свиридовым без моего ведома и участия! – воскликнул он. – Но что можно взять с людей, которые не понимают русского языка и не знают, что такое профессиональный подход к делу? Идиоты. Он разделал их как щенков... еще бы! И вот теперь пожалуйста... пять незапланированных трупов.
Аня тут же вспомнила утренний звонок Влада, его слова о перевыполнении плана. В самом деле...
– Ну ничего, – продолжал рассуждать вслух Олег Борисович, – он тоже допустил промах, назначив тебе встречу в этом самом «Джентльмене удачи»! То ли он подготовил мне сюрприз, то ли проявил вопиющую опрометчивость. В любом случае – будет видно. Как любил говаривать полковник Платонов... впрочем, чего это я? У нас мало времени, Аня, у нас очень мало времени!
И он подобрал с дивана трубку своего «мобильника»...
– Ну что ж, – сказал он через десять минут вышедшей из душа Ане, – все подготовлено. И запомни – одно предупреждение, один знак ему, одно неадекватное движение или неосторожное слово – сигнал к действию. Вы под прицелами снайперов, поняла? Да и не только это... мой друг Владимир человек хитрый, и потому я подготовил для него особый сюрприз...
– Но ты все-таки помни, Олег, что я тоже живой человек и не хочу, чтобы твои люди или ты сам пристрелили меня в суматохе, – холодно сказала Аня.
– Можешь не волноваться, – откликнулся Панфилов, – в «Джентльмене удачи» тонированные витрины.
– А какое отношение это имеет ко всем твоим, как ты говоришь, сюрпризам?
– Самое прямое. Главное для тебя, Анечка – это смирно сидеть за столиком и ни при каких условиях не подниматься с места.
Ночной бар «Джентльмен удачи», как то уже упоминалось, находился совсем недалеко от Набережной, а буквально в двух кварталах от него расположилось здание небезызвестного клуба «Нимфо»,
